Дорога, ведущая к успеху. Опыт Белоруссии
Российские журналисты узнали, как происходит обеспечение продовольственной безопасности Союзного государства …
Информационное агентство «Россия сегодня» и национальный пресс-центр Республики Беларусь организовали поездку группы российских журналистов в Минскую область. Тема: «Обеспечение продовольственной безопасности Союзного государства. Участие Республики Беларусь». Своими впечатлениями делится Галина Кускова.
***
Сначала немного истории. Начало девяностых. На селе идут реформы. Главный лозунг: «Фермер накормит страну». Под истошные крики новоявленных реформаторов идет погром колхозов и совхозов — этого «ненавистного порождения тоталитаризма». Основные удары наносятся по самым крепким хозяйствам. Погромщики сплошь асфальтовые, деревенской жизни толком не знающие. Чем громче кричит такой «специалист», тем выше его авторитет у власти.
Проанализировав деятельность этих «горе-специалистов», известный омский писатель Леонид Иванович Иванов подводит первые итоги. А надо сказать, что проблемам села он посвятил всю свою жизнь, написав более 50 книг. Итак: за два года реформ на миллионы голов сократилось поголовье скота, снизилась его продуктивность. Её показатели во многих районах скатились до уровня пятидесятых годов. На родине писателя, в Тверской области, только за один 1992 год производство молока и мяса уменьшилось до 40 процентов. В Омской области животноводческая отрасль отброшена на десять лет назад.
А что же фермеры? «Чем порадовали они нас?» — спрашивает писатель в марте 1994 года. И отвечает, предварительно объехав села Тверской и Омской областей. В Удомельском районе Тверской области, где он знал в лицо чуть ли не всех фермеров, за последние два года лишь один продал государству 200 литров молока. Остальные 122 не продали ничего. Схожая картина и в Омской области. Не поленился Леонид Иванович взглянуть и на Кубань. У здешних фермеров в распоряжении было 7 процентов земли Но в 1993 году они произвели лишь 5 процентов зерна, а мяса и молока чуть больше одного процента.
— Так где же обещанное столичным аграрием Юрием Черниченко увеличение продуктивности частного хозяйства в 10-13 раз? — спрашивает Иванов. — И почему примолк академик Тихонов, гарантировавший за год завалить страну продукцией фермерских хозяйств?
Да потому и примолкли, что сказать нечего. Решили прикрыть провал новоиспеченной версией: виновато-де государство. Плохо помогало фермерам. Но тут опять появляется Леонид Иванович Иванов с цифрами в руках. 270 тысяч российских фермеров имели в своем распоряжении 6 процентов пашни. Произвели на ней… два процента продукции. А вот получили 20 процентов ассигнований, выделенных в 1993 году на все сельское хозяйство. Кроме того, 421 миллиард был направлен из разных источников на обустройство фермерских хозяйств. Колхозам и совхозам в том году кредитов на приобретение техники не выделили вообще, зато фермеры получили их из расчета от 40 до 70 процентов стоимости приобретенных основных фондов. Кредиты были долгосрочными, по льготным процентам. И в отличие от колхозов и совхозов фермеры освобождались от уплаты всех прямых федеральных налогов. В течение первых пяти лет они не платили налогов на землю и доходы от сельскохозяйственной деятельности.
Сам собой напрашивался вопрос: а где же выход? И что делать с новыми хозяевами земли? Ивановский вердикт таков: тех, кто по-настоящему работает, надо поощрять. Но таких — один из десяти. Выход же — в создании, а точнее в сохранении крупных коллективных хозяйств. И тут у нашего земляка неожиданно появился единомышленник. В 1994 году в «Российской газете» профессор В. Кабанов подтверждал: «Эффективность производства повышается по мере усиления его концентрации… Сворачивая от крупномасштабного способа производства на мелкотоварный путь развития, мы сознательно уходим от прогрессивных, экономически целесообразных форм хозяйствования».
Вот эти самые прогрессивные формы хозяйствования, за которые ратовал профессор, позволили в свое время Омской области с двухмиллионным населением производить столько продукции, что она могла прокормить не только себя, но еще столько же, а иногда и больше, народа. Так, зерном омичи могли обеспечить 20 миллионов человек, молоком — 4 миллиона, мясом — три миллиона, картофелем — 5 миллионов.
А сейчас? Мой коллега, журналист Михаил Сильванович, побывав на родине, сетовал: «Все, что относилось к достоинствам омичей — крупные механизированные молочные и мясные комплексы, оказались первой жертвой деколлективизации. Сегодня как апофеоз аграрных реформ ельцинского периода правления в стране стоят остовы тех самых комплексов с зияющими проемами окон». В Ярославской деревне, где я провожу лето, от новенького животноводческого комплекса, построенного перед самым нашествием реформ, не осталось даже фундамента…
Эти горькие воспоминания вызвала у меня заметка в интернете «Медведев надеется на фермеров и готов их субсидировать». Оказалось, в правительстве состоялось селекторное совещание «О мерах по развитию животноводства и малых форм хозяйствования на селе». В заметке говорилось, что в условиях санкций ЕС и ответных мер со стороны России, Дмитрий Медведев видит надежду в развитии фермерских хозяйств.
Не поверив своим глазам, позвонила в Омск. Может, за эти годы фермеры набрали такую силу, что способны в тяжелый для Родины час протянуть ей увесистую руку помощи. Судите сами, на что мы можем рассчитывать. В 1995 году в Омской области было 7878 фермерских хозяйств. Осталось 1711. Имея 36% пашни, они произвели в 2013 году: молока — 4,1%, мяса — 2,6%, яиц -0,2%.
Как и опытный аграрник Леонид Иванович Иванов, зададим тот же сакраментальный вопрос: где же выход? И представьте, за ответом идти далеко не придется. Он рядом. В Белоруссии, где не шарахались, как мы, из стороны в сторону, а шли своей дорогой, намечая и беря год от года все более высокие рубежи. Государственная программа возрождения и развития села на 2005-2010 годы сделала акцент на социальном развитии села. Агропромышленный комплекс Республики обеспечил себе за это время не только продовольственную безопасность, но и стал заметным экспортером продовольствия. В том числе и в нашу страну. Затем была Государственная программа устойчивого развития села на 2011-2015 годы. И здесь решался целый комплекс актуальных задач: от повышения эффективности производства до обустройства населенных пунктов и сохранения нормальной экологической обстановки в них.
В 2004 году Совет Министров страны принял Концепцию национальной продовольственной безопасности Республики Беларусь. Сейчас собственное производство сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия почти в два раза превышает потребность внутреннего рынка. Так что, как сказано в одном из статистических справочников, для Республики Беларусь мировая проблема дефицита (имеется в виду продовольствие) на данном этапе практически не актуальна.
В 2013 году производство мяса на одного жителя здесь составило 124 килограмма, молока — 701 килограмм, картофеля — 625 килограммов. На одного жителя также произведена тонна зерна.
Завалив рынок основными продуктами собственного производства, белорусы обратили свой пытливый взор на рыбу и морепродукты, которые значились у них как «продукция критического импорта по географической причине». Расчеты показали: доля собственной, наиболее ценной свежей и живой рыбы составляет чуть более 8 процентов. Причем объем потребления растет. Если в 2012 году он составлял 13 килограммов на душу населения, то через год с небольшим вырос до 16 килограммов.
Наши соседи не стали кивать на «географический фактор», а приняли еще одну государственную программу. На этот раз по развитию рыбохозяйственной деятельности. Как сказано в документе, «для стимулирования рыбопромышленного комплекса». Значит, и здесь все будет поставлено на надлежащие рельсы. Конечно, морские деликатесы придется покупать заграницей, тут никуда не денешься, но обеспечить внутренний рынок собственной прудовой рыбой, в том числе и ценных пород, производители обещают.
На руку белорусам оказался и введенный Россией запрет на ввоз продовольствия из-за рубежа. Они немедленно воспользовались ситуацией, и излишки высококачественной белоруской продукции беспрепятственно потекли в нашу страну. По сравнению с прошлым годом поставки мяса птицы увеличились на 15 процентов, сыров — на 41 процент, масла — на 48 процентов. Есть все шансы, считают наши соседи, увеличить поставки молочных продуктов в 1,4 раза. Вырастет и экспорт мясной продукции.
Разговоры о возможном реэкспорте с Запада, скажем, молочной продукции не имеют под собой серьезной почвы. Достаточно сказать, что белорусские предприятия в месяц перерабатывают 510 тысяч тонн собственного молока. Так что молочный ассортимент представлен на нашем столе натуральным, качественным белорусским продуктом.
Несколько иная ситуация с рыбой. Но и тут никакой самодеятельности. Все согласовано с нашей стороной, причем на самом высоком уровне. Речь идет о переработанной продукции. Это может быть филе лосося в вакуумной упаковке. После переработки меняется код товара и только затем он попадает на российский рынок. По мне так приятнее есть норвежскую семгу… из белорусских рук.
Со всей этой обширной информацией нас познакомил министр сельского хозяйства Леонид Константинович Заяц. Он обстоятелен, хорошо информирован. Чувствуется, что в министерском кресле не случайный человек, а серьезный знаток своего дела. Позже выяснилось, что до своего высокого поста он руководил крупнейшим в республике агрокомбинатом «Дзержинский». Как и другой выдвиженец этого предприятия, Семен Борисович Шапиро, нынешний председатель Минского облисполкома. Великий лозунг «Кадры решают все» — не пустая декларация как нередко бывает. В Белоруссии он наполнен свежим, серьезным, конкретным смыслом. И это касается не только людей, находящихся на высших ступеньках иерархической лестницы. Это касается всех. Профессионализм здесь в особой цене. Я плохо представляю себе, что белорусским министром сельского хозяйства мог быть врач-кардиолог, а министром обороны — специалист по мебели. У белорусов на этот счет свои критерии. Одним словом, поучиться у них есть чему. Но, по всей видимости, наши чиновники, отвечающие за аграрный сектор экономики, белорусский опыт игнорируют.
Я много ездила по Белоруссии. И везде производство сосредоточено в крупных мясных и молочных комплексах, где процессами управляют компьютеры, а на многих фермах коров доят роботы. Фермеру такой масштаб не под силу.
И на заводах — то же самое: современное оборудование, компьютеры, немногочисленный персонал, поскольку основную нагрузку взяла на себя техника, и почти маниакальная забота о качестве. Не составляет исключения и Минский молочный завод N1, где мы побывали. Он перерабатывает в сутки 750 тонн молока. Ассортимент выпускаемых продуктов насчитывает 220 наименований. Все возможные награды, дипломы, премии коллектив уже имеет, но останавливаться на достигнутом не собирается.
Поражает энтузиазм, с которым белорусы стремятся, как говорится, не упустить своего. Разумеется, в хорошем смысле этого понятия. Кажется, и термин-то «импортозамещающая продукция» возник совсем недавно, а на Минском молочном заводе уже выпускают сыр мягкий Фету «Аристей», линейку творожных десертов «Венский завтрак», другую продукцию из этой серии. Умело подсчитывают, сколько чего отправят в Россию — тут у нас бесспорный приоритет. Но не собираются уступать конкурентам и другие рынки. Так, одними из первых получили сертификат соответствия требованиям стандарта «Халяль», открыв дорогу своей продукции в мусульманские страны.
Кто-то из наших собеседников привел слова Лукашенко: сельское хозяйство — это сфера, от которой зависит благополучие государства. Сколько бы бед пришлось избежать нашему селу, если бы в 90-е годы у нас нашелся человек с таким видением проблемы.
В ходе поездки нам предстояло ознакомиться с тремя хозяйствами. Все в Минском районе. Первое в программе — открытое акционерное общество «Гастелловское». Основная специализация — молочно-мясное животноводство. Развито также семеноводство, производство картофеля и сахарной свеклы. Хозяйство сравнительно небольшое. Дойное стадо насчитывает 2400 голов. Порода местная, черно-пестрая. За нее держатся, потому что она хорошо акклиматизирована к местным условиям. Морозов, которые здесь случаются, не боится, и кормовая база привычная. Но генетический потенциал местных буренок улучшают за счет канадских быков-производителей. Из Канады привозят материал для осеменения. В прошлом году получили от коровы 7100 килограммов молока, нынче планируют довести этот показатель до 7800 килограммов. Недавно сдали два новеньких комплекса, оборудованных по последнему слову техники.
— У нас в стране — рассказывает директор хозяйства Станислав Вячеславович Соколовский, — разработана программа по строительству молочно-товарных ферм. Государство выделяет кредиты под 3 процента годовых. Мы как раз и внедрились в эту программу.
Позже наша группа с интересом наблюдала результаты этого внедрения. Корова подходит к месту дойки, где ее ожидает робот, а для стимула — комбикорм в кормушке. На шее у животного датчик. Стоящая рядом камера считывает номер, это отражается на компьютере. Видно, какая корова подоилась, какая замешкалась и ее следует поторопить. Когда доит робот, по вязкости молока можно определить состояние животного, не говоря уже о том, что выдаивает корову он тщательнее, чем доярка. Оборудование разрабатывали совместно с австрийскими специалистами. Производят в Белоруссии. Все молоко в хозяйстве экстра-класса. Мы наблюдали, как от роботов по проводам, нигде не соприкасаясь с воздушной средой, оно попадает в танкер. Оттуда — на молокозавод. Все молоко с этой фермы идет на детское питание.
Качеству здесь — особое внимание. На заводе, куда поступает молоко, жесточайший контроль. Допустим, на обычной ферме прихворнувшая доярка выпила таблетку левомицитина, а потом той же рукой, что держала лекарство, дотронулась, подключая, до доильного аппарата. Считай, вся партия пропала. На заводе выявят следы антибиотика — у них очень чувствительные приборы — и все молоко вернут. Его придется уничтожить. А это огромные затраты. Поэтому гастелловские животноводы сами строго следят за качеством. «У нас, — говорят они, — молоко выше европейских стандартов и там это признают».
Можно было еще долго рассказывать об этом хозяйстве, но впереди нас ждала еще одна встреча в агрокомбинате «Ждановичи». Это по любым меркам огромное предприятие. Современное, крупнотоварное, высокоэффективное. 18 с лишним тысяч гектаров сельхозугодий, 14 с половиной тысяч гектаров пашни, 30 гектаров теплиц, более 8 тысяч голов крупного рогатого скота — таков результат слияния семи хозяйств района, часть из которых была убыточными. Теперь это процветающее хозяйство. За год прибыль от реализации продукции составила 8 миллиардов рублей. Общая прибыль — 72 миллиарда рублей.
Главная гордость — овощеводство закрытого грунта. Здешний комбинат производит 32 процента всей продукции защищенного грунта Минской области и 15 процентов — страны. Выращиваются томаты, перцы, огурцы, баклажаны. Урожайность фантастическая: 62,5 килограмма с квадратного метра. Как, спросите вы, это возможно? Здешние овощеводы используют голландскую технологию малообъемной гидропоники. Растения выращиваются не в грунте, а в специальной минеральной вате. К каждому подведены капельницы, управляемые компьютером, и он определяет, сколько тому или иному растению необходимо питательных веществ и воды. Досветка включается и выключается автоматически. Этой операцией также управляет компьютер. Полностью автоматизировано поддержание температуры.
Даже из красоты здесь извлекают немалую прибыль. На двух гектарах разместилась плантация чудесных роз голландской селекции. В прошлом году срезали полтора миллиона цветов. Мы поинтересовались стоимостью одной розы — около двух долларов. Дальше подсчитайте сами.
И вот последний пункт нашего двухдневного путешествия — открытое акционерное общество «Агрокомбинат «Дзержинский». Одно из крупнейших предприятий республики с высокотехнологическим производством замкнутого цикла. Директор его Иосиф Николаевич Полочанин — человек веселый и напористый — сразу взял быка за рога:
— Я посмотрел, у вас после нашего хозяйства свободный график. Ну, что вам делать в Минске? Побудьте лучше у нас. Подышите свежим белорусским воздухом. Мы вам все покажем, а потом заедем в центр экологического туризма, посмотрим партизанский лагерь.
Словом, уговорил. И сам начал экскурсию.
— Вы находитесь на центральной площадке, откуда начиналось наше предприятие. В 1977 году эта площадка была единственной, рассчитанной на 5 тысяч тонн мяса. Сейчас здесь находится 1,8 миллиона голов птицы. Дальше у нас лаборатория, колбасный цех, цех убоя и переработки.
Объем статьи не позволяет привести этот рассказ полностью, поэтому ограничусь сокращенным вариантом. Сейчас птица содержится на восьми площадках. Поскольку спрос на продукцию хозяйства растет, строят еще 7 птичников. Думают получить 10 миллионов яиц в год. Директор утверждает, что инкубационное яйцо продавать выгоднее, чем саму птицу. Что-что, а считать здесь умеют.
Многие думают, что птицеводство — очень простая и быстро окупаемая отрасль. Наверное, отчасти это так. Но Иосиф Николаевич Полочанин с этим не согласен. Пока, утверждает он, получишь яйцо, а потом цыпленка, который превратится в бройлера, проходит несколько дорогостоящих этапов. И он увлеченно посвящает нас в тонкости производства.
— Мы единственное предприятие в стране, — рассказывает он, — которое имеет свой репродуктор. Суточных цыплят везем из Англии. За каждого платим 30 евро. Почему не выращиваем сами? Таких цыплят никто не может вырастить. Это наука. Высший пилотаж. Англичане получили эту породу методом огромных материальных затрат и никому ее не отдадут. Английские цыплята — прародительское стадо. Выращиваем их, получаем яйца. Из них выходит новое поколение. Снова получаем яйца, которые уже идут на производство бройлеров. Это дорогостоящая процедура. Мы получаем из Англии чистую породу. Это обязательное условие. Среднесуточные привесы у нас 63 грамма.
Посмотреть на кур с английской родословной нам не удалось. Посторонним вход воспрещен даже в белых халатах и бахилах. Огромное стадо оберегают от возможных инфекций. Вместо этого наш неутомимый спутник привел журналистов на молочный комплекс, где содержится около трех тысяч голов скота. Их обслуживает всего 30 человек, включая сторожа. Очень высокая производительность труда. И здесь: техника, компьютеры, наука. Но почему-то нет роботов. Показалось, что директор относится к ним без особого воодушевления.
Здешнему высокопродуктивному стаду требуется в сутки 400 тонн кормов. Их производит собственный комбинат, оснащенный самым современным голландским оборудованием. Работают два человека в смену. Кормят животных кормосмесями. Рацион определяют с помощью компьютера. Он же выявляет больных коров. Прогресс на белорусских фермах зашел так далеко, что уже на стадии осеменения можно определить предпочтительное количество телок и менее желательное число бычков. Здесь это шутливо называют «телки на заказ». Рентабельность молока в хозяйстве составляет от 42 до 46 процентов.
На ферме восьмичасовой рабочий день. Два выходных. В агрогородке — весь необходимый набор социальных услуг. Школа, столовая, детский сад, клуб, спортивные сооружения. Строят служебное жилье. Есть общежитие, где с молодыми родителями проживает 16 детей до двух лет.
— Конечно, — говорит директор, — тяжело, когда одна половина женщин работает, а другая находится в декретном отпуске. Зато мы знаем, что находимся на правильном пути. Если наши женщины не боятся рожать, значит они с оптимизмом смотрят в будущее.
Ну вот наконец дошла очередь и до центра экологического туризма. Сюда хорошо приехать с семьей. Для взрослых — рыбалка, сафари-парк, где на воле живут дикие олени, лани. Есть стая волков, во главе с вожаком по имени Степан, но их свобода ограничена прочной изгородью. В свободных вольерах вышагивают грациозные страусы. Это не заморские гости, а самые настоящие местные обитатели, питомцы здешнего инкубатора. Много посетителей у необычного вольера, где дружно живут большущая медведица по имени Василиса и маленькая собачка по имени Анфиса. Не отходя от клетки, нам поведали историю их совместной жизни. Директор выпросил где-то крохотного, почти умирающего медвежонка. Как не пытались его выходить, ничего не получалось. Тогда кто-то предположил, что, возможно, он скучает по матери. Решили подсадить к нему собачку. Медвежонок повеселел, стал есть. Собачка взяла на себя роль защитницы и отчаянно лаяла, когда кто-нибудь подходил к клетке. Так и живут они до сих пор в мире и согласии.
Партизанский лагерь воссоздали по соседству с центром экологического туризма. Рядом деревня Станьково, откуда родом юный Герой Советского Союза Марат Казей. В Москве я спросила знакомого студента, знает ли он, кто такой Марат Казей? Он смущенно пожал плечами. Не знает. А мое поколение знало. Этот мальчик был разведчиком в партизанском отряде имени Рокоссовского. Участвовал в рейдах, ходил в атаку и разведку. Его мать повесили фашисты за связь с партизанами. А он, 11 мая 1944 года, возвращаясь с задания, был окружен, и чтобы не попасть в руки врагов, подорвал себя гранатой. Ему было четырнадцать лет. Два года из них он воевал.
И партизанские землянки с неизменным портретом Верховного Главнокомандующего, и своя «Линия Сталина», которую они воссоздают на бывшей польско-советской границе, и дот, превращенный в музейный экспонат — все это своеобразные блокпосты, охраняющие нашу общую великую историю. Хорошо, что в Белоруссии не забывают своего героического прошлого. К чему приводит беспамятство, мы видим сегодня на улицах украинских городов.
Минск-Москва
Галина Кускова, Русская народная линия
