Известный омский фотожурналист Александр Чепурко в этом году празднует 80-летие.
Правление Омского землячества горячо и сердечно
поздравляет Александра Александровича Чепурко
с знаменательным юбилеем!
Ваши замечательные достижения в фотоискусстве общеизвестны, лица омичей отображенные в снимках – целая эпоха созидания родного края. Нам приятно отметить, что с самых первых дней создания Омского землячества, Вы, Сан Саныч, были с нами, организовывали выставки, сотрудничали, дружили.
Желаем Вам счастливого долголетия,
новых творческих удач!
Правление Омского землячества в Москве
Александр ЧЕПУРКО: «Я остаюсь человеком прошлого века, ушедшей эпохи…»
Известный омский фотожурналист Александр Чепурко в этом году празднует 80-летие. Чем живет юбиляр и что думает о сегодняшнем времени?
– Сан Саныч, а вы замечательно выглядите, бодро и свежо! Загородная жизнь вам явно идет на пользу.
– Мы живем вдвоем с женой в Усть-Заостровке. У нас небольшой дом, который практически сами и построили, на благоустройство ушло лет пять. Очень многое я своими руками сделал, есть небольшое хозяйство, которое не позволяет спать долго, каждый день требует забот. На десяти сотках прекрасный сад, есть и огород. Держим курочек. Ну, а для души – голубей, это мое увлечение еще с детства. В доме газовое отопление, своя вода. Для пенсионеров очень хорошо.
– Так вы в коттеджном поселке рядом с Полежаевым живете?
– Нет, наш дом относится к сельскому поселению, коттеджный поселок с «дворцами» находится чуть дальше.
– Фотографией продолжаете заниматься?
– Почти уже нет, года два как перестал носить с собой фотоаппарат. Свой «Хассель» (Hasselblad) вместе с набором оптики передал внучке, себе оставил на память пленочную «Лейку» (Leica) и цифровой «Кэнон» (Canon).
– Что делаете со своими архивами?
– На работу с архивами уходит примерно часа четыре в день, я систематизирую негативы. Фактически проживаю заново свою жизнь, начиная с первых шагов в фотографии.
Хочу часть негативов и цветных слайдов передать в музей, кстати, еще в советское время я уже это делал. Готовлю материалы к выставке, которая запланирована к 100-летию газеты «Омская правда» и 300-летию Омска. Но только на печать фотографий нужно не менее 100 тысяч рублей. Сейчас вот деньги ищут.
– Как вы «вписываетесь» в современность?
– Я остаюсь человеком той, ушедшей эпохи, прошлого века, мне сегодняшние жизненные позиции не нравятся. Например, когда в газетах публикуют «во всей красе» голые торсы, но не пишут про хороших людей, которые создают жизненные блага.
Я остаюсь журналистом, который видел свое предназначение в том, чтобы рассказать о людях труда, об их жизни, душевном состоянии.
Знаете, иногда просто заболеваю после встречи с некоторыми селянами. Потому что они заброшены, никому нет до них дела.
Те, кто своим трудом создавали огромный развитый агропромышленный комплекс Омской области, сегодня оказались на обочине жизни. И у них мало перспектив для роста. Люди за копейки работают на так называемых предпринимателей.
Сегодня всех интересуют только деньги. Это ужасно! Пока ситуация находится еще в спокойном русле, но рано или поздно негативные настроения прорвутся наружу.
Удручает, что очень много безграмотных людей управляют районами, поселениями в нашей области. Если раньше специалист, прежде чем занять руководящий пост, проходил все ступени, начиная с низшей, то сейчас отсутствуют социальные лифты. Часто начальниками становятся случайные люди, не способные ни на что.
Пока не начнется работа с кадрами, пока государство не повернется лицом к рабочему человеку, ничего хорошего в стране не будет.
– Ну стало же больше свободы?
– А творчество угасло. Это я могу сказать, в частности, о фотографии. Потому что идет погоня за сенсацией. Молодым журналистам некогда учиться, совершенствовать свое мастерство.
Конечно, хорошо, что появилась цифровая техника. Но она же людей и расслабляет – можно, не думая, нащелкать массу кадров. А пленка дисциплинировала, заставляла думать. У тебя было всего 36 кадров, а качественных снимков должно было получиться несколько.
У художников творческий спад. По моим наблюдениям, пишут все больше в угоду заказчику.
Мне непонятна ситуация, когда промышленные предприятия находятся на нашей территории, а налоги уходят в центр. При этом области и городу перепадают какие-то крохи. А как тогда региону развиваться? Как решать социальные проблемы?
– Да, Омск на глазах становится все более неряшливым, грязным, с «убитыми» дорогами. И денег ни на что в бюджете не хватает.
– А когда-то Омск был городом-садом. Мы в огромном Советском Союзе обходили в вопросе озеленения Ленинград. И во что мы превратили этот сад? А на селе ситуация еще хуже! Раньше в каждом совхозе были дворцы культуры, кинотеатры, медицинские учреждения.
В каждом хозяйстве был свой хор! Сейчас за редким исключением – разруха и запустение.
– Сан Саныч, и что, совсем ничего хорошего в новом веке нет?
– Конечно есть! У предприимчивых людей появилось больше возможностей что-то создавать, нет тех ограничений, которые были Но что-то прорывное очень редко происходит.
Просто я помню, как было, и вижу, как стало. Вот поэтому душа и болит. Ежедневно перебираю негативы, всматриваюсь в лица людей. Они были какие-то светлые, одухотворенные, веселые. А сегодня едешь в трамвае, наблюдаешь за людьми – в основном все озабоченные, хмурые, напряженные.
…Когда я готовил материалы для книги «Омск и омичи» в 1985 году, то просто остановился на мосту поставил фотоаппарат и снимал. Навстречу шли веселые, жизнерадостные люди.
Решил в 2010 году повторить этот свой опыт. Простоял часа два и не снял ни одного веселого лица! Хотя мимо проходила в основном молодежь.
Может быть, я неправильно понимаю новое время, но я убежден, что с людьми так нельзя. Их надо любить и уважать!
Я не понимаю, почему в стране не могут ввести конфискацию имущества у жуликов и воров. У людей накапливается все это. Не хотелось бы, чтобы выплеснулось в какие-то волнения.
– Ну, мы посмотрели, что происходит на Украине. Хорошая прививка получилась против протестных настроений. Хотя вы правы, очень многие моменты напрягают и мешают нормально жить.
– Насчет Украины… Я же сам украинец по отцу, он из Запорожья. И слава Богу, что не дожил до этих дней!
– Давайте сменим тему и поговорим о вас. Как вы пришли в профессию? Как раньше учили фотожурналистике?
– Впервые на работу в газету я попал, когда мне было уже 27 лет. Сначала я окончил профтехучилище завода имени Баранова. Работал некоторое время на заводе слесарем по ремонту технологического оборудования. Затем окончил школу мастеров двухгодичную, там же, при заводе.
А когда начались проблемы с сердцем, врачи сказали, что надо побольше бывать на свежем воздухе. И я поехал к родителям в Таврическое. Какое-то время был директором Дома культуры, потом уехал в Татарку, работал в сельских мастерских. Очень хотел попасть на работу на Байконур.
Пока я ждал вызова на космодром, болтался без дела у родителей в Тавричанке. Пришел в редакцию районки «Слава труду!». Начал писать заметки, мне понравилось. И тут через некоторое время мне приходит вызов в Гурьев-40, на атомную электростанцию. Родители были категорически против, чтобы я туда ехал. Я же так тогда обиделся, что меня не взяли на космодром Байконур. Ведь биография у меня была безупречная. Сам комсомолец, родители партийные.
Уже через много лет, когда я работал в фотохронике ТАСС, узнал через знакомого комитетчика, в чем же дело. Оказывается, моего дядю, которого я никогда не видел, репатриировали на работу в Германию во время войны.
Вот только тогда обида прошла. Я понимаю, что Байконур – это серьезный режимный объект. Все было правильно.
– То есть вы начинали в газете не фотокором?
– Нет, где-то с полгода я был литрабом (литературным работником – РИА «Омск-информ»), а когда редакционный фотограф запил, мне предложили его заменить, потому что редактор посчитал, что раз я умею работать с железом, то есть с техникой, то и с фотоаппаратом справлюсь.
Взял 40 рублей, купил фотоаппарат ФЭД-2 и начал снимать. А в районках как тогда работали? Приходил в редакцию передовик производства, его к стенке ставили и снимали. Таким образом я поупражнялся месяца четыре. Сейчас просто смешно об этом вспоминать!
Но чувствовал, что умения не хватает. Попросил руководство отправить меня в «Омскую правду», чтобы там чему-нибудь поучили.
Приезжаю, а местный фотограф мне говорит: «Вон, через дорогу магазин – дуй за водкой, а в подвальчике купи пирожков. И будем беседовать». Ну, я сходил. Первый, второй, третий раз сходил…
В общем, понял, что придется всему учиться самому. И взял за правило каждую неделю ходить в библиотеку. Просматривал все центральные газеты и журналы, отслеживал актуальные темы, изучал ракурсы, композиции. Достал книги по фотографии. В общем, занялся самообразованием.
– Когда пришел первый успех?
– Через два года я получил на фотовыставке первую премию.
Потом, когда уже работал в «Омской правде», ездил на семинары в Москву, познакомился с ребятами из ТАСС, «Планеты», АПН. Появился круг друзей, которые приезжали ко мне в гости, когда бывали в командировках. Среди них была единственная женщина-фотожурналист Галина Кмит. Очень интересный, оригинальный человек и мастер высочайшего класса. Вот общение с такими людьми и давало возможность роста. Ну, и опыт, конечно, каждодневная работа в номер.
– А вуз совсем ничего не дал?
– И раньше фотоделу не учили, и сейчас этого не делают. Когда я поступил на факультет журналистики Уральского университета в Свердловске, думал, что со второго курса меня будут учить фотоделу. Я в это время уже в «Омской правде» работал и привез на сессию пару своих фоторепортажей. Но когда выяснилось, что мой преподаватель не знает, что это за фотоаппарат – «Лейка», я понял, что с этим товарищем больше говорить не о чем. Мне как-то неинтересно стало дальше учиться, университет я бросил на третьем курсе.
Основная учеба проходила на семинарах и в фотокружках. Я сам, когда работал в «Омской правде», проводил занятия для сельских фотокоров на протяжении лет десяти.
– Расскажите, как вы стали собственным корреспондентом ТАСС. По тем временам это было безумно круто!
– Случилось так, что я встречал Брежнева, когда он приезжал в Омск, и срочно отослал материал в ТАСС. После чего тут решили открыть корпункт. В Омске было очень трудно работать, так как город был закрытым и на большинстве предприятий, поскольку они относились к оборонному комплексу, снимать было нельзя. Почему я больше всего и снимал сельское хозяйство.
Меня вызвали в отдел пропаганды ЦК КПСС, там прошел собеседование, и меня пригласили работать в ТАСС. Честно говоря, мне этого не хотелось, потому что в «Омской правде» я уже получил шикарную аппаратуру и мне очень нравился коллектив.
– А с кем вы работали в «Омской правде»?
– Тогда там работали Гриша Любовский, Илья Городов, Юра Бережной, Елена Злотина, моя первая жена Тамара Саблина, Федор Иванович Вольных, Сергей Супрун, Римма Сергеева, Виктор Резниченко. Атмосфера была творческая, коллектив очень дружный. Редактор Иван Дмитриевич Фадеев – жесткий человек, но очень умный, политик. Он 23 года был членом бюро обкома КПСС.
В редакции квартиры имели все. Самое большое ожидание жилья – полгода.
Журналист в те годы был фигурой очень серьезной, к нему относились с уважением. Если газета критиковала какого-то чиновника за то, что он, к примеру, обидел рабочего человека, – все, его тут же увольняли. Нас боялись и уважали. А какие требования были высочайшие к журналистам? Допустил ошибку, например, в фамилии героя публикации – один раз, может быть, и прощали. А если такое повторялось, то увольняли.
…С некоторыми героями своих публикаций сохраняю отношения до сих пор. Перебираю негативы за 50 лет. Некоторые фамилии забыл, а вот где я снимал, помню отлично, даже какая в день съемок была погода.
– Вы ведь много репортажей сделали с Виктором Чекмаревым. У него целые архивы со знаменитостями тех лет.
– Я снимал Ростислава Плятта, Розу Рымбаеву, Аллу Пугачеву, Махмуда Эсамбаева, Вячеслава Тихонова, Михаила Ульянова, Зиновия Гердта, дрессировщиков из династий Запашных, Филатовых. Целых десять лет снимал цирк, это была моя «вотчина». Цирковые программы знал наизусть.
В цирке снимал, какие-то репортажи отписывал сам, какие-то тексты делал Виктор Чекмарев. Дружил с тогдашним директором Омского цирка Михаилом Цукерманом. Это был очень талантливый руководитель, фронтовик, орденоносец. При нем Омский цирк был ведущим в СССР.
– Но все же приняли предложение стать собкором ТАСС.
– На этом настоял первый секретарь обкома КПСС, фактический руководитель региона Сергей Манякин.
– Вы, говорят, дружили?
– С Сергеем Иосифовичем Манякиным друзьями мы не были, но отношения были уважительные. Часто отдыхали на природе в одной компании.
А вот с Владимиром Степановичем Новосельцевым, который был секретарем обкома КПСС, до сих пор дружим. Какое-то время он был чрезвычайным и полномочным послом СССР в Республике Сьерра-Леоне, сейчас живет в Москве.
… Печалит то, что вокруг все меньше близких людей – друзья уходят, их почти не осталось. Самое страшное, это когда уходят друзья. Из одноклассников осталось трое, из тех, с кем работал, почти никого. Фотографы моего поколения все ушли.
Сегодняшние друзья, бывшие директора совхозов, меня не забывают, приезжают поесть мяса, попить водки.
Оценивать сегодняшнюю жизненную ситуацию объективно не могу. Наше поколение не переделать.
– Чем занимаются ваши дети и внуки?
– Внук окончил журфак МГУ, работает по профессии в Москве. Одна внучка два года отучилась в Московском университете на психолога, бросила, поехала в Санкт-Петербург учиться на матфаке в техническом университете. Вторая внучка учится в педагогическом университете.
Дочь работает в Москве, она журналист.
Сын в цирке 20 лет был дрессировщиком медведей, сейчас работает на заводе «Омскгидропривод».
– Сан Саныч, поздравляем вас с юбилеем! Здоровья вам и долгих лет активной жизни!
Беседовала Ольга Ложникова, РИА «ОМСК-ИНФОРМ»
