Виктор Рябов: Не хороните «нефтянку»!
При СССР экономика потребляла 75% добываемой нефти и нефтепродуктов, сейчас российский показатель — всего 25%.
«ЗАВТРА». Виктор Андреевич, темой нашей беседы являются проблемы и перспективы отечественной нефтеперерабатывающей промышленности, а поводом для неё — не так давно принятая Министерством энергетики РФ «Стратегия развития нефтяной отрасли до 2035 года». В ней поражает тот факт, что оба сценария: и «базовый», и «консервативный», в совокупности своей задающие для всей отрасли границы её «коридора развития», — предусматривают падение объёмов переработки «чёрного золота», причём — падение, значительно превышающее сокращение объёмов и добычи, и экспорта нефти. Стоит подчеркнуть, что это — не какая-то оценка или прогноз, которые, по большому счёту, никого ни к чему не обязывают, от эксперта, который ни за что не отвечает, а стратегическая государственная программа развития важнейшей для нашей страны отрасли. С чем, по-вашему, это может быть связано?
Виктор РЯБОВ. Знаете, эта «Стратегия-2035» создавалась и принималась как альтернатива другой концепции, до 2030 года, которую несколько лет готовили специалисты нефтеперерабатывающей отрасли в тесном контакте с учёными Российской Академии наук. Это был, на мой взгляд, куда более обоснованный и перспективный план развития, чем утвержденная Минэнерго «Генеральная схема». Но его выбросили вместе со всеми цифрами. При этом ни по одной такой «стратегии» их создатели не отчитываются — как только подходит время подводить итоги, срочно делают новую, а прежней как будто и не было… Почему так происходит? Лично я уже больше полувека работаю в отечественной «нефтянке», и всегда со всех сторон слышал, что «нефть будет падать». Так было и тогда, когда я учился в институте, и когда только пришёл на производство, и когда руководил крупнейшим в нашей стране Омским НПЗ, и далее, когда был начальником ВПО «Союзнефтеоргсинтез», и в моем подчинении были все НПЗ страны, да и сейчас эта формула по-прежнему в почёте. Кстати, первоначальная проектная мощность Омского НПЗ составляла 3 млн. тонн в год, а пришлось её доводить чуть ли не до 30 млн. тонн — вот так «падает нефть». И её столько, что ещё долго она точно может не «падать» с учетом добычи тяжелой нефти и нефти на шельфе.
«ЗАВТРА». Но, раз такие прогнозы существуют — значит, они на чём-то основаны? На теории «пика нефти», например, который вроде бы подтверждается на практике.
Виктор РЯБОВ. Конечно, основания есть. Но это никак не связано с пресловутым «пиком нефти», который, к тому же, всё смещается и смещается по времени — вот уже четверть века смещается — относительно первоначальных и последующих прогнозов. Тут совсем другие основания: не геологического и не экономического, а, скорее, спекулятивного характера, — и заключаются они в том, что нашей нефти за рубеж нужно продать как можно больше и как можно быстрее, получая за это валюту «здесь и сейчас». Особенно сильна эта установка была в 90-х годах, когда почти повсеместно приводила к буквально хищнической выработке месторождений, но и до сих пор она даёт о себе знать. А вводить новые мощности по нефтепереработке, особенно по глубокой переработке, по нефтехимии, вроде бы не имеет смысла — спешить некуда. Да еще с учётом наших «откатов» и прочей коррупции. Поэтому не удивляет, что все российские вертикально интегрированные энергетические компании после 1991 года не построили в нашей стране ни одного конкурентоспособного НПЗ, за исключением ПАО «Татнефть», которая в 2011 году при поддержке властей (выделено около 800 млн. долл.) ввела в строй АО «ТАНЕКО» в Нефтекамске. А второй, не менее важной, основой такого положения дел в российской нефтеперерабатывающей и нефтехимической отрасли стал известный «налоговый маневр» 2015-2016 годов, который привёл к дополнительному провалу объёмов переработки нефти и к увеличению экспорта нефти. Хотели как лучше, а получилось как всегда.
«ЗАВТРА». Но, как утверждают правительственные источники, в 2015 году объём переработки нефти на российских НПЗ, составил 287,2 млн. т, что на 7,2 млн. т ниже уровня 2014 года. Но при этом вырос не только экспорт нефти — 244,5 млн. т, на 21,1 млн. т выше уровня 2014 года, но и экспорт нефтепродуктов — 171,5 млн. т, на 6,7 млн. т выше уровня 2014 года. Получается, внутреннее потребление нефтепродуктов в прошлом году снизилось почти на 14 млн. тонн, или на 10,8%?! Именно возникший дефицит предложения привёл к росту цен на бензин, дизельное топливо и другие продукты нефтепереработки внутри страны. Та же самая картина — и в «свежем» отчёте Роскомстата за январь-сентябрь 2016 года: переработка нефти снизилась на 2,6%, экспорт увеличился на 5,5%. Что это: хорошо известный из истории нашей страны экономический принцип, который сто с лишним лет назад и применительно к зерну формулировался так: «Недоедим, но вывезем!», или что-то иное?
Виктор РЯБОВ. Да, по сути, то же самое. Но у последствий «налогового маневра» есть и другая, не менее негативная сторона, связанная с тем, что в нынешних условиях нефтеперерабатывающая отрасль работает фактически «в ноль». Если у нас цену того же бензина и других продуктов нефтепереработки на 50-60% формирует величина налогов и акцизов, то вся отрасль сама собой превращается в «невидимку», работая на процессинговых схемах, когда и сырьё, и конечные продукты производства принадлежат не самим НПЗ, а крупным нефтяным компаниям и трейдерам, что не позволяет развивать производство. Нефтепереработка «стоит» в лучшем случае до 10% от стоимости конечного продукта за услуги «под заказ». В Европе с 2015 года НПЗ стали показывать рекордные показатели маржи, а у нас чистая маржа упала более чем в 3 раза, т.е. у «красной линии». Действующие нефтеперерабатывающие заводы России не являются конкурентоспособными, существенно отставая от западных компаний и по фондоотдаче и по уровню производительности труда.
«ЗАВТРА». Но, по тем же правительственным данным, средняя глубина переработки нефтяного сырья внутри страны в 2015 году составила 74,1%, по сравнению с 72,4% в 2014 году, за счёт программы модернизации, утвержденной до 2020 года.
Виктор РЯБОВ. Никакой загадки тут нет. Выбывают, в первую очередь, старые, низкопроизводительные мощности. Поэтому средняя глубина переработки повышается даже при сокращении общего объёма производства.
«ЗАВТРА». А новые мощности вообще не строятся?
Виктор РЯБОВ. Строятся, но, в основном, по западным технологиям и оборудованию. Из 135 установок, которые должны быть введены до 2020 года, только 10% проектируются и строятся по отечественным технологиям, то есть никакого импортозамещения здесь, по сути, нет. Ясно только одно: что сегодня мы экспортируем нефть и мазут по низким ценам, а импортируем продукцию их переработки по ценам, в разы более высоким. То есть вся добавленная стоимость достаётся покупателям нашего «чёрного золота» за рубежом. Можно даже посчитать, в какие суммы обходится российской экономике такая, с позволения сказать, торговля. По предварительным оценкам, даже без учёта того, что «нефтедоллары» поступают к нам гораздо позже заключения экспортной сделки, «прокручиваясь» западными банками — это не менее 18-20 млрд. долл. ежегодно.
«ЗАВТРА». То есть примерно половина российского импорта химической продукции и лекарств?
Виктор РЯБОВ. Не только. Сюда нужно также включать многие продовольственные товары, продукцию машиностроения, включая автомобили и самолёты, и так далее. Мы одной только так называемой «малой химии» закупаем на 30 млрд. долларов! И я не про абстрактную «половину» или «четверть» импорта говорю, а про сумму вполне конкретных товарных позиций, которую мы можем получить, реализуя соответствующие программы импортозамещения. При Советском Союзе наша экономика потребляла 75% добываемой нефти и нефтепродуктов, а сейчас российский показатель — всего 25%.
«ЗАВТРА». Виктор Андреевич, наверное, если брать совокупное потребление бывших союзных республик, включая Россию, картина будет не столь удручающей, даже с учётом положительного нефтяного баланса Азербайджана и Казахстана?
Виктор РЯБОВ. Нет, Узбекистан, Украина, Беларусь и другие «постсоветские» республики с негативным нефтяным балансом на эту картину в целом не влияют. Когда-то знаменитый отечественный учёный, создатель Периодической системы элементов Дмитрий Иванович Менделеев сказал, что сжигать нефть — всё равно, что топить ассигнациями. Так вот, мы сейчас этими ассигнациями даже не свои, а чужие печи топим, позволяя той же Европе за счёт переработки нашей нефти и получения сверхприбылей дотировать и развивать «зелёную» энергетику из возобновляемых источников. При этом вопросами нефтепереработки в Минэнерго занимается один-единственный профессионал. Говорят, у нас «трубопроводное правительство». Да если бы трубы внутрь страны шли — они же все почти наружу идут, а по стране многое цистернами перевозим, что гораздо дороже… То есть государство от этих проблем, можно сказать, самоустранилось, и последствия такого самоустранения тяжелые.
«ЗАВТРА». Но ведь есть «Роснефть», есть «ЛУКОЙЛ», есть другие энергетические компании. Их что, нынешняя ситуация и, мягко говоря, более чем туманные перспективы отрасли полностью устраивают?
Виктор РЯБОВ. При значительном падении мировых цен на нефть стоимость нефтепродуктов в РФ осталась на прежнем уровне и даже стала расти — хорошо, что и рубль тут же рухнул ровно настолько, насколько снизились котировки барреля. Наша горница с Богом не спорится. Говоря о зависимости цен на бензин от стоимости нефти, первый замминистра энергетики РФ А.Л. Текслер пояснил, что в цене американского бензина 50-60% определяется ценой на сырую нефть, а у нас аналогичную долю составляют налоги, цена же сырья — не более 20% и, хоть до нуля её снижай, бензин дешевле 30 рублей за литр стоить не будет. О непомерности налогов в нефтяной отрасли неоднократно говорил и глава ПАО «НК «Роснефть» И.И. Сечин. Но проблема в том, что тому же Игорю Ивановичу надо «давать стране угля», то есть нужные объёмы валюты не завтра, а сейчас, дивиденды для акционеров обеспечивать не завтра, а сейчас, а сейчас всё гарантируется только за счёт экспорта нефти: дешёвой или дорогой, — всё равно. Поэтому отечественная «нефтянка» решает свои проблемы за счёт нефтеперерабатывающего сектора при помощи процессинговых схем, а по беспроцессинговой схеме работают только НПЗ ПАО «ЛУКОЙЛ». Анализ расчетных показателей при использовании этими НПЗ беспроцессинговой схемы — на протяжении уже 10 лет их работы — показывает, что объём товарной продукции в 12,4 раза, а сумма прибыли в 9,5 раза на НПЗ выше, чем при работе в условиях процессинга. Но речь идёт не только про показатели работы НПЗ, но и про то, что в данных условиях резко увеличиваются отчисления в региональные бюджеты. А в условиях процессинга и нынешнего налогового маневра получается так, что для местных властей НПЗ изымает источник доходов в бюджет, и это не позволяет улучшать качество жизни граждан. Раньше ведь НПЗ, будучи градообразующими предприятиями, помимо собственного производства, строили и содержали и значительную часть местной «социалки»: жильё, коммунальные службы, транспорт, школы, детские сады, больницы, спорт, библиотеки и т.д. А сейчас — ничего, да еще и все налоги из регионов, кроме 10% забрали. Мой родной Омский НПЗ давал 20% ВВП области, сейчас — в разы меньше. А экологические издержки кому нести, а строить «социалку»? Тут большие конфликты закладываются, и нельзя этого не видеть!
«ЗАВТРА». С главным вашим тезисом — о том, что нужно повышать глубину переработки нефти и расширять номенклатуру производимой из нее продукции внутри страны, нельзя не согласиться. Но как и когда это сделать — здесь уже начинаются разночтения и вопросы. Ведь развитие отечественной нефтепереработки и нефтехимии — это инвестиции, то есть «длинные» деньги, которых сегодня у России нет; это технологии, которых, по большей части, тоже у России нет и которые зачастую защищены западными патентами; это, наконец, рынки сбыта и логистика, на которых придётся конкурировать с крупнейшими транснациональными корпорациями, имеющими поддержку и на государственном, и на международном уровне, вплоть до военной поддержки. Вы представляете, как можно все эти проблемы решать — хотя бы с минимальными шансами на успех?
Виктор РЯБОВ. Для начала эту проблему надо хотя бы осознать и поставить. Сложившийся на государственном уровне дисбаланс в законодательной базе по регулированию деятельности нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий в пользу первых, особенно в сфере налогообложения, затормозил и продолжает тормозить развитие нефтепереработки в России. Отрасль стала заложницей пролоббированных продавцами нефти реформ, направленных на торговлю сырьевыми ресурсами России, в том числе — ослабления нашей национальной валюты. Поэтому с активно продвигаемым сегодня тезисом: «Настоящая энергетическая стратегия — это свод позиций нефтегазовых компаний», который перепевает древнее и знаменитое «Что хорошо для «Дженерал Моторс» — хорошо для Соединенных Штатов», соглашаться никак нельзя, поскольку он противоречит национальным интересам России в целом. В прошлогоднем послании Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию не случайно прозвучали такие слова: «Мы должны быть готовы к тому, что и период низких цен на сырьё, да и, возможно, внешние ограничения могут затянуться, и затянуться надолго. Ничего не меняя, мы просто-напросто проедим наши резервы, а темпы роста экономики будут колебаться где-то на нулевой отметке…» В этом году президент отметил значительные успехи, которых удалось добиться в сельском хозяйстве, «оборонке», информационных технологиях, а вот в сфере нефтепереработки и нефтехимии без энергичной инвестиционной программы, тесно увязанной с экономической политикой государства в целом, Россия рискует превратиться даже не в «страну-бензоколонку», а в «страну-нефтекачалку». Нужна ли будет нам в высокотехнологичной и наукоёмкой глобальной экономике третьего тысячелетия критическая зависимость от цены за баррель сырой нефти? Думаю, никаких расхождений в ответе на такой вопрос нет и быть не может.
«ЗАВТРА». То есть вы рассчитываете исключительно на государственные инвестиции?
Виктор РЯБОВ. Ничего подобного! Я сказал об энергичной инвестиционной программе, увязанной с интересами государства, и это не моя личная позиция. Вертикально интегрированные нефтяные компании на стандарт «Евро-5» перешли всего за пять лет, не больше, тогда как в других странах для этого понадобилось 10-15 лет. По результатам модернизации ежегодно проводится награждение Грамотами Ассоциации и памятной медалью «100 лет со дня рождения В.С. Фёдорова», по представлению Ассоциации происходит награждение предприятий отрасли Премией имени А.Н.Косыгина, которая учреждена Российским Союзом Товаропроизводителей за существенный вклад физических и юридических лиц в развитие экономики России. При нашем содействии образованы и успешно работают Советы главных механиков, энергетиков и метрологов нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятий России и стран СНГ. Работа данных советов способствует решению таких задач, как увеличение межремонтных пробегов установок и повышение качества ремонтов и обслуживания технологического оборудования, рост энергоэффективности, улучшение автоматизации и создание единой операторной сети на нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятиях. Всё это позволяет повысить производительность труда в отрасли и усилить её конкурентоспособность. Мы также выступаем за реанимацию отраслевой науки и отраслевого высшего образования, поскольку вузы общеобразовательного характера не могут ни создавать конкурентоспособные базовые проекты, ни готовить специалистов нужного нашей отрасли профиля.
Что касается собственно производственных мощностей, то их должны строить и вводить в эксплуатацию сами энергетические компании. Это их хлеб. А государство должно координировать их действия в общенациональном и глобальном масштабе, создавать необходимые условия для таких инвестиционных проектов. То есть речь идёт о частно-государственном партнёрстве. Причем, не ограничиваясь чисто российскими рамками, а включая в проекты иностранных участников, что поможет решить многие проблемы, связанные с технологиями, логистикой и рынками сбыта. Всё можно и нужно урегулировать. Ведь, например, по минеральным удобрениям как? Россия производит их ежегодно около 3 млн. тонн, а внутри страны используется только 800 тысяч тонн, то есть те же 75% идут на экспорт, и никакого давления на внешних рынках наша продукция не испытывает. С продуктами нефтепереработки и нефтехимии — да, всё не так просто, но заинтересованность в сотрудничестве с Россией у зарубежных корпораций чрезвычайно велика, и оно вполне может носить взаимовыгодный характер, что лишний раз подтверждается недавней сделкой по приватизации крупного, в 19,5%, пакета акций «Роснефти». То же самое касается и смежных областей: «малой химии», фармацевтики и так далее. Есть определённые объёмы наработок по такого рода проектам и у нас, и у других профильных структур, но пока всё это носит характер несколько самодеятельный, без поддержки и координации на государственном уровне. А без неё не обойтись, если мы хотим что-то всерьёз поменять в ситуации вокруг российской нефти и по-настоящему слезть с пресловутой «нефтяной иглы».
«ЗАВТРА». Но, чтобы всё получилось, надо понять, на какие рынки будет ориентировано созвездие таких перспективных проектов, основанных на государственно-частном партнёрстве. Где они сегодня, эти рынки? Это Россия, Китай, Европа, или же страны так называемого «третьего мира»?
Виктор РЯБОВ. Прежде всего, это наш внутренний, российский рынок, где, я уже сказал, даже в нынешних условиях можно только на импортозамещении получать до 18-20 млрд. долл. ежегодно. Но эта прибавка даст синергетический эффект и в других отраслях отечественной экономики, поскольку увеличит размер платежеспособного спроса. Понятно, что работать только «на себя», да еще с условием участия иностранных корпораций, нам не удастся — значит, будут нужны и выходы на внешние рынки, у каждого из которых существует свой профиль потребностей. Кое-что мы сможем гарантированно закрыть, особенно в ближнем зарубежье, на расстоянии до 1500-2000 км от наших национальных границ. Вся продукция должна быть конкурентоспособной не только «здесь и сейчас», но и с хорошим запасом на перспективу — иначе нам не выжить! Это касается и парка оборудования, и системы подготовки кадров, и научно-технологического потенциала отрасли, которая, несмотря на все негативные прогнозы, еще на долгие годы, по моему глубокому убеждению, будет оставаться ведущей в энергетическом секторе и нашей страны, и всего мира. Так что не хороните «нефтянку»!
Беседу вёл Владимир ВИННИКОВ
На фото: и днём, и ночью… Омский нефтеперерабатывающий комбинат — производство непрерывного цикла
