Кое-что о «жареных утках» в телесериалах на исторические темы.

На первом канале телевидения, похоже, вошло в плановый ритм  создание сериалов о жизни и деятельности знаковых фигур советской истории. Недавно был показан фильм о Екатерине  Фурцевой. За ним последовал сериал «Жуков». О кинематографических достоинствах фильмов, наверное, скажут специалисты. Я скажу о другом, хотя и об этом тоже.

Для зрителей, знакомых… нет, не с самой Фурцевой, а хотя бы с реальным устройством бывшей советской иерархии вряд ли показались убедительными картины, воссоздающие в целом образ правящей верхушки тех времён. Да, вошло в обычай обосновывать распад советской империи будто бы изначально ошибочной коммунистической идеей. Но внушать поколениям веру в то, что мощь великого государства, победившего в кровавой войне фашизм, поднявшегося в космос, наконец, сотворившего феномен общности людей, способных удивлять мир своими моральными и нравственными качествами, а ныне издевательски называемых «совками», создавалась кучкой, извините, придурков в верховной власти, какие показаны в сериале «Фурцева». Оскорбительно-уродливо выглядят и Хрущёв, иСуслов, и Кириленко, а Фрола Козлова изобразили в таком виде, что наследникам в пору подавать в суд за унижение фамильных чести и достоинства.

«Придурки» же в несколько одухотворённом виде перекочевали в сериал «Жуков».  Гротесковость образа Сталина в прекрасном исполнении актёра здесь такова, что после этого фильма всем десталинизаторам (автор проекта и продюсор фильма Алексей Пиманов превосходно справился с этой задачей) можно уже отдыхать.

Что и говорить, сильна, ужасна  эгоцентрическая жестокость в облачении неограниченной власти, но слишком уж тенденциозно и преднамеренно создатели обеих картин подобрали краски для отображения этого порока в конкретных лицах. Но разве в искусстве, воссоздающем тот или иной реальный этап истории, принцип достоверности не должен быть главным? Иначе, что будут брать с полок наши потомки по прошествии времени, как ныне мы берём фильмы, скажем, об Александре Невском, Фёдоре Ушакове, Александре Суворове? Мы ценим в этих героях то, что укрепляет наш дух, веру и силу. Я не уверен, что громадность образа полководца Жукова следовало размывать воссозданием полного набора его сложных и нельзя сказать, чтобы праведных семейных коллизий. Прямо таки хоть  знак равенства ставь между ним и ныне популярными, не сходящими с телеэкрана, херувимами нынешнего богемного мира. Любовников в жизни и в искусстве масса, а Жуков – это Жуков.

И вот он, фактически сломленный, но неизменно великий в конце эпопеи произносит две фразы, адресованные умершей последней жене Галине Александровне ( кстати, в фильме она – один из самых дисгармоничных с ним персонажей): Фильм заканчивается на роковом признании главного героя: «Не могу жить без тебя. И не хочу». Показ сериала завершён, и на том же первом канале начинается цикловая передача Алексея Пиманова «Человек и закон». И ведущий комментирует, что его герой прошёл через мыслимые и немыслимые испытания, но судьба в конце подарила ему большую любовь, без которой дальнейшая жизнь становится немыслимой. И вдруг эта фраза: «И он сделал это».

Я как ревнитель образа оторопел: что сделал?. Неужели мы чего-то не знали о Жукове? Что, что он сделал? Ясно, какая мысль возникает, даже не стоит дальше комментировать такую подачу. Загадка вкралась, сомнение посеяно.

Продолжу о достоверности. Не случайно приходишь к мысли, что в современном кинопроизводстве – а в телевизионном особенно – изжит, принижен былой институт консультантов. Во всяком случае, в титрах они не называются, да и титры при сегодняшней моде для чтения недоступны, они мелким бесом прогоняются по экрану со скоростью идущего поезда.

Есть у меня что рассказать по этому поводу именно о Георгии Константиновиче Жукове. И вот какая у моего порыва предистория. Я был знаком с семьёй летчика,  Героя Советского Союза Анатолия Константиновича Старикова. Летчик-испытатель первого класса. Однажды я уже рассказывал о нём в своей статье «Полный улёт или Поломанные крылья». Статья писалась на протестной патриотической ноте, когда наш президент Дмитрий Медведев по поводу нескольких авиакатастроф, в которых якобы повинна наша отечественная техника,  объявил карт-бланш на закупку  иностранных самолётов. Будто не государство, не «перестройка», не «модернизация» и не развал СССР повинны в том, что была разрушена авиационная промышленность России.

В те «жуковские» времена именно Стариков испытывал  десятки моделей самолётов, в 1956 году он показывал на авиасалоне в швейцарском Цюрихе первый в мире пассажирский реактивный самолёт Ту- 104. Нас тогда в создании реактивных самолётов для пассажирских перевозок обгоняла только Англия, но их «Комета» незадолго до салона потерпела катастрофу над Средиземным морем. И весь мир был свидетелем нашего триумфа. Стариков совершал два пролёта над трибунами, первый на максимальной скорости, второй – на 100-метровом «зависающем» треке.  Так вот, будь бы у создателей фильма о Жукове в чести памятливые консультанты, в кадре обязательно должен был появиться Ту-104, потому что в бытность министра обороны Георгий Константинович свои последние полёты в Индию, в Бирму совершал именно со Стариковым на этом корабле.

И воспроизводимый в сериале эпизод с дружественной поездкой Жукова в Югославию и Албанию тоже был реально связан с личностью полковника Старикова и с самолётом Ту-104. В фильме министр обороны по возвращении в Москву выходит на трап из самолёта Ил-14, его встречают военные и дочери. Дочери  в машине объявляют отцу о предстоящих событиях в Кремле, где уже был предрешён вопрос о снятии его с поста министра. Тут я не стану делать упрёка в адрес создателей фильма. Это детали. Но то, что хочу рассказать, интересно само по себе. И беру это из конкретного источника. О моём знакомстве с семьёй Старикова уже сказано. Его вдова, Полина Семёновна, жившая тогда на «Чкаловской», однажды дала мне почитать рукописные воспоминания Анатолия Константиновича. В них меня заинтересовали не Жуков, не создатель реактивных самолётов Туполев, а сам лётчик-испытатель с его богатой биографией. Это он управлял первой летающей лабораторией, где салон реактивного самолёта был оборудован для отработки невесомости при подготовке первого и последующих космонавтов.  Это его после отставки на пенсию сменил на посту командира эскадрильи полковник Серёгин, впоследствии погибший в полёте с Гагариным. Я вцепился в рукопись. Это были пять больших тетрадей, написанных в форме дневников, но по памяти, то есть события были датированы, но воспроизводились как бы задним числом.  Это, как я считал,  не могло быть помехой в написании очерка. Но почему то Полина Семёновна и её брат Александр Семёнович, мой друг, через которого я и оказался приближен к семье,  воспротивились этому, сославшись на то, что Стариков писал эти воспоминания для внука Андрея. Я знал, что тетради «уйдут» от меня и, насколько это было возможно, сделал немало подробных выписок. И  оказался прав.  Полина Семёновна из Чкаловской переехала к брату в Омск и там умерла. Нет уже в живых и Александра Семёновича. Единственная дочь Стариковых, Сталина и внук Андрей живут в Америке. Где те тетради – мне неизвестно.

Но из  своих выписок нахожу эпизоды, касающиеся именно событий, затрагиваемых в фильме.  Хрущёв упоминает линкор «Куйбышев», на котором из Севастополя должен отплывать Жуков в ту дружественную поездку по балканским странам. У Старикова этот  линкор тоже фигурирует. Но самое интересное – это описание отлёта Жукова из Тираны по завершении всего визита. Этому описанию предшествует картина, которую вряд ли найдёшь теперь в каких источниках.

Незадолго до этого руководство Албании – Мехмед Шеху и Энвер Ходжа – обращались к Хрущёву с просьбой помочь с устройством взлётно-посадочной полосы для реактивных самолётов. В Тирану послали Старикова. Там уже было начато строительство, и Анатолий Константинович находит его неудачным, так как в створе неподалёку возвышалась труба цементного завода. Возможные поправки, конечно, были внесены, и полоса к моменту пребывания Жукова в Албании была готова. Консультировать Стариков летал в Тирану на Ил-14. Но к назначенному времени, когда надо было забирать в Москву Жукова, он подавал туда Ту-104. И вот теперь по тексту записок:

«26 октября 1957 года. День отлета из Тираны в Москву. По дороге из отеля в аэропорт не мог избавиться от гнетущего беспокойства. Наверное, это результат разговора с генералом Китаевым. Я всего-навсего спросил его о времени вылета,  что было важно знать командиру экипажа самолета. Китаев  впервые, сколько его знаю, весьма нервозно намекнул , что лучше бы сейчас не задавать таких вопросов.

Экипаж самолета готов. На аэродром в сопровождении Энвера Ходжи и других государственных лиц Албании прибыл Жуков. Ничто не помешало горячим прощаниям. Георгий Константинович поднимается на борт Ту-104.

Моросит дождь. Грунт за пределами бетонки раскисший. Провожающие сгрудились буквально под крыльями самолёта. Это не позволяет добавлять обороты моторов. Через боковую форточку фонаря кабины усиленно подаю знаки, чтобы люди удалились. Естественно, взлёт задерживался. И тут снова возник Китаев, слышу его гневный окрик: «Взлетайте же, чёрт возьми!» В столь ответственный момент таким тоном с экипажем говорить, конечно, непозволительно. Всё же стараюсь не реагировать, медленно добавляю обороты и продолжаю махать рукой из форточки. Взлетаем курсом на югославский город Подгородицу. Круто набираю высоту 10 тысяч метров. Небо чистое. Вскоре открывается полная видимость земли.  Пролетаем Белград, и вскоре штурман объявляет о подходе к югославско-венгерской границе. В этот момент открывается пилотская кабина, генерал-лейтенант Л.М.Китаев передаёт приглашение маршала зайти к нему. Передаю управление Яковлеву, захожу в салон. Маршал сидел, положив вытянутые руки на стол. Мне не раз приходилось видеть его в полётах, обычно стол был загружен тетрадями, книгами. На сей раз на полированной пустой поверхности лежали только очки, блокнот и авторучка.

«Скажите, какое расстояние от Одессы до Москвы и сколько времени займёт полёт?» – голос маршала звучит приглушённо. Отвечаю: Примерно 1200 километров, лёту около двух часов. Но в Одессе, товарищ маршал, полосы для Ту-104 нет. Разрешите принести полётную карту?» — «Да».-Возвращаюсь в кабину, беру у штурмана Багрича карту и на всякий случай масштабную линейку.  При моём появлении Жуков поднял тяжёлые кулаки над столом и придавил ими расстеленную перед ним карту.  Вчитываясь в надписи и знаки, спросил: «Где же можно сесть поближе к Одессе?» — «Только в Тирасполе, — отвечаю, — там стоит истребительная часть, аэродром с полосой 2500 метров» — «Да, Тирасполь я знаю», — задумчиво произнёс маршал и слегка улыбнулся. – И это , наверное, лучшее место под Одессой».- «Готовиться к посадке в Тирасполе? – уточняю на всякий случай.  «Не знаю, — после длительной паузы ответил Жуков. – Вполне возможно». Он облокотился на стол, правая рука с очками замерла у седого виска. Подождав немного, я попросил разрешение удалиться. Карта осталась лежать у него на столе.

«Не знал я тогда причины всего происходящего, –пишет дальше А.К.Стариков. – Но кое о чём догадывался…». Он ссылается на то, что в первые дни визита министра обороны СССР на Балканы в газетах «Правда», «Известия», «Красная звезда» давались пространные репортажи с маршрутов следования. Даже о поездке на охоту с главой Югославии Иосипом Броз Тито. И вдруг всего шесть строк в «Правде» о прибытии в Албанию. Далее по тексту:

«В аэропорту Внуково министра обороны СССР встречают маршалы И.С.Конев, К.К.Рокоссовский, Р.Я. Малиновский. В который раз замечаю, что Георгий Константинович при отлётах и прилётах хоть ненадолго уединяется с Коневым. Видно, что-то их связывает больше, чем служба. Вот и в этот раз они перед тем, как сесть в машину, огибают значительный круг по площадке отдельно от всей компании…»

То, что приведу далее,  вполне соответствует концепции сериала «Жуков».  Анатолий Константинович пишет, что звание Героя Советского Союза ему вместе с группой лётчиков-испытателей Головного Краснознамённого научно-испытательного института Военно-Воздушных Сил СССР было присвоено указом от 9 сентября, то есть ещё в бытность Г.К.Жукова министром. На вручении награды он присутствовал в Кремле 4 ноября, то есть уже после снятия. Вот церемония вручения наград завершена, и начинается экскурсия по зданиям Кремля. Во Владимирском зале все обратили внимание на приставленные к стене картины, они были укрыты большой холстиной, но  на одной из картин из-под холста виднелась нога лошади.  Любопытство экскурсантов заставило экскурсовода пооткровенничать. Оказывается, что это были портреты Жукова, написанные для Музея Вооружённых Сил СССР, их с  ёрническими комментариями Хрущёв демонстрировал участникам Октябрьского  Пленума ЦК КПСС, на котором снимали Георгия Константиновича с поста министра. «Вот, говорил он, новый Георгий-Победоносец нашёлся…»

Личность Маршала Победы непререкаема. Убеждён, что «очеловечивать» этот образ надо соразмерно с величием его жизненного подвига.

Михаил Сильванович, публицист, член Союза писателей России, заслуженный работник культуры РСФСР

Омское Землячество