Василий Цой:»Омская область может стать регионом международного уровня»
В своем интервью для ОмскПресс известный омский предприниматель, директор Международного института стратегического проектирования Василий Цой поделился своим видением перспектив развития Омской области, возможностями и трудностями, которые могут возникнуть перед нашим регионов в ближайшие несколько лет.
ОмскПресс: Василий Григорьевич, в последнее время Вы были неоднократно замечены на совещаниях по стратегическому развитию Омского региона, города Омска, которые проводит областная и городская власть, Союз предпринимателей. Почему сейчас Вы активно участвуете в проектах по стратегическому развитию Омской области? Что дает Вам участие в них?
Василий Цой: Мне, как человеку, бизнесом которого являлась внешнеэкономическая деятельность, приходилось участвовать в международных инвестиционных и логистических мероприятиях, бывать в плане обмена опытом на успешных предприятиях и корпорациях Германии, Великобритании, Китая, Индии, встречаться с топ-менеджерами крупных транснациональных корпораций, также приходилось встречаться с государственными чиновниками разных стран и разного уровня. С другой стороны, как человеку, проживающему в Омской области, мне хочется, чтобы наш Омск и регион процветал, получил международное признание – не просто был городом-провинцией, за которым нет перспектив и будущего, хотелось бы, чтобы он явился локомотивом и для других регионов Западной и Восточной Сибири. Почему сейчас – потому что происходит смена команды, это дает надежду на то, что новая команда, которая пришла в наш регион, сумеет изменить негативные тенденции на позитивные. Активное участие в разработке стратегических проектов позволяет лучше понять, в каком направлении новая команда предполагает развитие омской области, насколько она способна решить поставленную перед ней сверхзадачу. Соответственно определиться для себя – какое место в этом движении твое.
ОП: Почему нужно развивать Омскую область не до федерального, а именно международного уровня?
ВЦ: Я считаю, что мир в последние годы сильно изменился, качественные скачки произошли в сфере коммуникаций и информационных технологий, в корне другой стала мировая экономика– практически каждая региональная или национальная экономики стали на порядок более взаимосвязаны и взаимозависимы. Кроме того случился мировой кризис, говорящий о том, что классические методы управления и принятия решений на корпоративном и национальном уровнях не работают – необходимы другие методики, другие управленческие школы. И те регионы и государства, которые найдут верные управленческие решения, станут центрами притяжения экономик других регионов и государств. В данной ситуации надо занимать не пассивную приспособленческую позицию, ориентированную на решения федерального центра, который сам не всегда может вовремя сориентироваться в этой сложной ситуации, а активную – разрабатывая и затягивая в свои проекты другие регионы и государства. Кроме того Россия вступила в ВТО – а это другие правила и другая непривычная для нас ситуация. В силу вышесказанного, уровень разработок стратегических проектов для Омской области должен быть международным – разработки федерального и регионального уровня обречены на провал – это потеря времени и ресурсов, а также, самое главное, это потеря перспектив для Омской области, отсутствие будущего для наших детей, пустеющий город.
ОП: Какими методами можно продвинуть Омск на международной арене?
ВЦ: Нельзя ввязываться в конкурентные войны с другими регионами, область не обладает достаточными ресурсами, чтобы позволить себе тратить их на конкурентную борьбу, большинство соседних регионов располагают гораздо большими ресурсами (финансовыми, административными, научными и прочими) – мы вряд ли выйдем победителями, да и время потеряем. Нам надо изучить существующие проблемы у других регионов, корпораций и государств и научиться их решать через призму возможностей Омской области и через нахождения решений в Омской области.
Приведу пример. Взять международный рынок логистических услуг. Омская область, с точки зрения этого рынка, обладает серьезным географическим ресурсом. Изучив существующие международные грузопотоки, мы смогли предложить российским и иностранным компаниям, более оптимальную логистическую схему перемещения грузов, которая была основана на географических преимуществах Омской области. Предложенная схема была принята на международном рынке логистических услуг и наша компания в середине двухтысячных годов стала крупнейшим внешнеэкономическим оператором Омской области после нефтехимического комплекса.
ОП: Сейчас Екатеринбург и Новосибирск являются основными логистическими центрами. Будет ли Омская область им конкурентом?
ВЦ: Дело в том, что Новосибирск – это идеальный логистический центр регионального уровня. С точки зрения логистики, у Омска другое предназначение – это город международного уровня. Схема будет выглядеть следующим образом: сверхкрупные партии будут привозиться в Омск, формироваться в крупные, и уже Новосибирск будет распределять их дальше. Так же, как и региональный логистический центр в Екатеринбурге.
Нами уже проводилась работы на эту тему, трижды на базе СиБАДИ проходили международные конференции по логистике, и сейчас настало время проявить активную позицию, чтобы повысить статус этой конференции. Если там участвовали представители стран СНГ, то сейчас можно вести речь о том, чтобы привлекать в том числе и международные логистические компании из Китая, Южной Кореи, Японии и других государств Восточной Азии. «Международный институт стратегического проектирования» готов предложить этим компаниям более оптимальные схемы и решения для их грузов. Тем более, определенный опыт по этой теме нами был получен в Тюменской области, во времена губернаторства Собянина. В то время, предложенный нами проект развития юга Тюменской области был положительно воспринят властью, для практической реализации был заключен контракт на разработку концепции стратегического развития региона.
ОП: В Омске вы пробовали развивать эту идею?
ВЦ: В Омском регионе доминировали, к сожалению, другие приоритеты, более низкого уровня и стратегически недальновидные, к чему все это привело – видно невооруженным глазом. На тот момент власть не отнеслась должным образом к нашим идеям.
ОП: Какие еще проекты целесообразно развивать в нашем регионе?
ВЦ: Безусловно, это малая авиация. Причем большой путь здесь до кризиса 2008 года уже пройден. Началось все с того, что мы занимались внешнеэкономической деятельностью, и к нам попала заявка на поставки запасных частей на самолет АН-2 (в Казахстан). Мы изучили ситуацию и предложили Казахстанской стороне вместо того, чтобы ремонтировать старые АН-2, сменить их на самолеты АН-3-Т, опыт производства которых, имелся у омского предприятия ФГУП ПО «Полет». Было заключено трехстороннее соглашение между ФГУП ПО «Полет», нашей компанией и казахской стороной о поставках самолетов АН-3Т в Казахстан. После этого наша компания совместно с ФГУП ПО «Полет» начали реанимировать авиазавод, который к тому времени находился в тяжелом финансовом положении.
ОП: Как это все происходило?
ВЦ: С 2005 года мы стали финансировать производство первой партии самолетов для Казахстана. Через некоторое время, для повышения эффективности производства и снижения себестоимости самолета нами было предложено выделить авиазавод в отдельную самостоятельную структуру. Нами был приобретен отдельный производственный корпус под производство самолетов АН-3Т на территории ФГУП ПО «Полет».Параллельно мы занимались развитием рынка самолета АН-3Т. Вскоре выяснилось, что наиболее перспективен международный рынок. Интерес к самолету проявили очень многие страны, и поэтому нами было открыто представительство в Лондоне и планировалось открыть аналогичное представительство в Южно-Африканской Республике. Оказалось, что мир хорошо знает самолет АН-2 и существует международный клуб любителей самолета АН-2, который положительно воспринял появление самолета АН-3Т. Ежегодно в странах Евросоюза проводится слет самолетов АН-2, куда слетаются на самолетах фанаты. Российский рынок менее перспективен. Потенциально самолет могут приобрести только ведомства: Министерство обороны, МЧС, ФСБ, Министерство сельского хозяйства и прочее. Частные авиакомпании, не приученные работать на перспективу и не имеющие поддержку на федеральном уровне, не способны финансово приобрести самолеты АН-3Т. А ведь самолет не имеет конкурентов на территориях со сложными климатическими условиями и территориях с неразвитой или отсутствующей аэродромной инфраструктурой. Потенциальных покупателей не смущал и не совсем «гламурный» внешний вид самолета – им нужен был «работяга» способный работать в тяжелых условиях, а не «авиалимузин» для «понтов».
ОП: Вы оценивали, сколько рынку нужно таких самолетов?
ВЦ: Мы открыли представительство в Лондоне, для рынка Европы и Африки потребность оценивалась в 300-350 самолетов. Также, в США существует клуб любителей самолетов АН-2. Для этой страны потребность составляет порядка 500 самолетов.
Если бы нам удалось довести этот проект до конца, то международный рынок обеспечил бы работой авиазавод лет на 15-20.
ОП: Почему Вы прекратили производство самолетов?
ВЦ: На это есть несколько причин, основная причина связана не с мировым кризисом, а с тем, что сменилось руководство ФГУП ПО «Полет», новое руководство нас не только не поддерживало, но и сделало все, чтобы загубить производство самолета АН-3Т. После присоединения ФГУП ПО «Полет» к объединению Хруничева, авиационная тема была полностью вычеркнута из производственных планов. Попыткам организовать производство самолетов АН-3Т на других площадках активно препятствовало новое руководство ПО «Полет». Если бы мы успели к смене руководства выделить авиазавод как отдельную структуру, я думаю, нам удалось бы сохранить авиазавод.
ОП: Если сейчас снова бросить свои силы на реализацию этой идеи – это выгодно и стратегически успешно для Омска?
ВЦ: Проблемы малой и региональной авиации, а также авиации в целом, осознаны, наконец, на федеральном уровне. Мы, ранее имевшие статус авиационной державы, практически потеряли все, что имели. У Омска пока еще есть небольшой шанс возродить авиационное производство, и он должен воспользоваться этим шансом. Когда в России фактически малая авиация «умерла», этот маленький шанс является серьезным ресурсом. Наша компания планировала производить не только самолет АН-3Т, но и дать возможность другим моделям российских самолетов в размерности малая авиация реализоваться на нашей производственной площадке. Эту площадку мы условно назвали «Центр малой авиации». Организация такой площадки в Омской области была бы стратегически выгодным и правильным решением. Наличие аэропорта «Северный» с хорошей взлетно-посадочной полосой тоже является положительным моментом. А пока Россия все покупает «за бугром».
ОП: Вы планируете продолжать эту тему?
ВЦ: Да, конечно, один из проектов, которым занимается наш институт – это проект по производству самолетов АН-3Т и создание «Центра малой авиации». Мы считаем, что пока еще реально реанимировать эту тему и организовать производство. Если найдется понимание в правительстве Омской области, этот завод можно будет организовать на базе аэропорта «Северный», находящийся в ведении Министерства обороны. Правительство Омской области могло бы согласовать с МО организацию площадки под «Центр малой авиации».
ОП: Какие еще направления в международном плане наиболее перспективны для Омска?
ВЦ: В 2005 году наша компания постоянно занималась анализом и мониторингом того, что происходит в регионе, России и на международном уровне, и мы выяснили, что Омская область вполне может стать центром по переработке леса. Если посмотреть международные перемещения леса, то через Омск транзитом из Восточной Сибири в страны Евросоюза ежегодно проходит необработанного леса на сумму 150-200 млн евро. Получается, что необработанный лес проходит через Омск транзитом. С точки зрения бизнеса, выгоднее переработку леса производить как можно ближе к источнику сырья, а именно в России. Россия, к сожалению, практически утратила кадры, имеет низкий уровень культуры производства, который позволял бы стабильно производить продукцию, которая отвечала бы требования евростандарта. У Омска еще в течение 3-5 лет, пока старые производственные и инженерные кадры не ушли на пенсию, есть возможность создать производство, отвечающее требованиям европейских потребителей. Зачем возить на 200 млн евро необработанного леса, когда в Омске можно будет провести его переработку и потом уже отправлять дальше. Выгодно во всех отношениях и всем.
ОП: Говорят, что благодаря оптимизации логистических схем, можно сэкономить до 30 % издержек. Это так?
ВЦ: По этой теме нами была предложена схема, по которой эту переработку леса можно было бы осуществлять именно в Омске. Мы уверены, что потребители изделий из древесины и заготовители леса согласятся участвовать в предложенном проекте, так как это выгодно всем. Нами планировалось организовать эти обрабатывающие предприятия в пригороде Омска, в Кормиловском и Калачинском районах, вдоль федеральной автотрассы и Транссиба.
ОП: До какого этапа был доведен этот проект?
ВЦ: Мы сами организовали деревообрабатывающее производство, ориентированное на страны Евросоюза, и достаточно успешно экспортировали изделия из древесины в Германию и Австрию. По объемам выходило около 30 еврофур в месяц. Мы это сделали, чтобы посмотреть, как это реально будет работать. Получив это понимание, мы начали глобально эту тему осуществлять на международном уровне. Правительство Омской области нам в этом помогало. При их поддержке нам обозначили земельные участки в Кормиловке и Калачинске, и уже с учетом опыта мы подыскивали инвесторов на эту тему. В основном, отзывались компании из Германии, им это было интересно, но из-за кризиса 2008 года пришлось этот проект заморозить.
ОП: А сейчас Вы работаете в продолжение этой темы?
ВЦ: Мы провели анализ лесной темы, и увидели, что ситуация принципиально не изменилась, как и до кризиса через Омск транзитом проходит необработанного леса на сотни миллионов евро. На текущий момент прорабатывается схема, мы формируем предложения к потенциальным инвесторам, которым интересна лесная тема, производителям оборудования в Европе и российским компаниям, которые готовы участвовать в этом проекте. Компании в Евросоюзе потенциально готовы к открытию в Омске производства по переработке леса, но на определенных условиях .Эти условия вполне могут сформированы правительством Омской области. Важно, чтобы власть учитывала, интересы конечных потребителей этого леса, интересы инвесторов.
ОП: Недавно Виктор Назаров вернулся из Южной Кореи с рабочим визитом, где губернатор представил корейским партнёрам экономический и инвестиционный потенциал Омской области и провел переговоры. Возможно, что эта поездка повлияет на дальнейшее развитие проекта?
ВЦ: Мое личное мнение, основанное на опыте участия в международных переговорах, к любым переговорам необходимо готовиться, начиная от изучения менталитета до анализа интересов инвесторов и предпринимателей из Южной Кореи. С учетом этого понять, что может заинтересовать корейцев в Омской области, какие предложения имеет смысл включать в программу встречи, а какие не стоит даже озвучивать. Если такой подготовки не будет, то переговоры пройдут впустую. Я не знаю, насколько подготовленным поехал в Южную Корею наш губернатор – надеюсь подготовленным на уровне.
ОП: Какими перспективными направлениями Вы сейчас занимаетесь помимо логистических проектов?
ВЦ: Интересное направление – это технопарки. Но в этой теме прежде всего есть свои понятийные проблемы. Когда я начал заниматься логистикой, выяснилось, что под логистикой разные достаточно компетентные и уважаемые люди вкладывают разные понятия. Сейчас, то же самое происходит с технопарками – нет единого понимания этого понятия. Но тем не менее мы считаем, что тема технопарков – это перспективно, этим нужно заниматься.
ОП: Губернатор Назаров в своем послании сказал, что будет поддерживать создание технопарков в Омской области, для них будут выделены свободные площадки. Как Вы оцениваете, у вас сходные понятия «технопарка»?
ВЦ: Само внутреннее содержание понятия «технопарк» у нас принципиально не сильно отличаются. Но есть различие в тактикеорганизации «технопарка». Власть, на наш взгляд, работает с точки зрения условий развивающейся экономики, но экономика на самом деле находится в состоянии рецессии. Поэтому техническое создание площадок не гарантирует приход инвесторов, скорее всего реальных инвесторов просто не будет – не те времена (все-таки кризис), а остальные просто не инвесторы. В условиях мирового кризиса необходимо понимать еще до создания «технопарка» кому продукция «технопарка» нужна. Поэтому, на наш взгляд, необходимо провести сбор и анализ информации с целью выяснить, кому и какую проблему нужно разрешить (естественно соответствующего уровня и масштаба). После этого будет понятно, какого направления необходимо организовывать «технопарк» и кто потенциально будет заинтересован в продукции «технопарка» – он же потенциальный инвестор.
ОП: Несколько недель назад на круглом столе, посвященному обсуждению технопарков в Омске, было высказано, что власть лишь обеспечивает условия, а реализацией все-таки должен заниматься бизнес.
ВЦ: Частично согласен. Любым процессом нужно управлять, причем управляющий по одной теме должен быть один, и он должен быть компетентен именно как управленец. Иначе все это превратится в говорильню. Если этот управленец не власть, то кто? Бизнесмены между собой никогда не договорятся: согласно принципам экономиста Адама Смита, проверенных временем, бизнес эгоистичен, и поэтому консенсуса не будет, каждый преследует свои личные эгоистичные интересы. Это, кстати, было заметно на круглом столе. Функцию управления можно доверить предпринимателю. Предприниматель от бизнесмена отличается тем, что бизнесмен работает ради прибыли, а у предпринимателя основная задача – переустройство мира. Нужно найти человека-предпринимателя. Если такового нет, то функцию управления должна на себя взять власть – если хочет развития этой темы. Бизнесмены сгубят тему, утонув в разборках – личная выгода будет доминировать над общим делом.
ОП: В мае состоялось собрание АСДГ в Томске, где информационный портал Западной Сибири и Дальнего Востока, который является партнером вашего института, презентовал проект по малоэтажному строительству, как вы оцениваете шансы этого проекта?
ВЦ: К тому времени, когда в нашем городе будут жить дети наших детей, мир будет другим, и устройство города будет другим. Но мы закладываем этот город будущего сейчас. Мы должны попытаться понять, что будет лет через 50, например в 2060 году. Сейчас люди стали мобильнее, меняются ценности, привязанности, приоритеты, соответственно, концепция жилых домов должна это учитывать. Вопрос – каким должен быть современный город? – это вопрос не только Омска. Необходимо изучить мировой опыт градостроительства – надо учиться на чужих ошибках. Одно из перспективных направлений градостроения это тема «Пригород». А пригород – это малоэтажное строительство. Только этой темой надо тоже управлять – иначе возникнет неконтролируемый хаос и вместо разгрузки городской инфраструктуры возникнут дополнительные серьезные проблемы.
ОП: Как работать в этом направлении, с чего начинать?
ВЦ: Как я уже сказал, во-первых, изучить мировой опыт по этой теме. Во-вторых, пригласить профессионалов из успешно реализованных проектов в городах мира. После хорошей проработки данной темы. Потенциальные инвесторы смогут оценить свои риски и примут участие в проекте.
ОП: Сейчас мы замечаем Вашу возросшую активность и участие в различных проектах, но после 2008 года вы как-то пропали. Это связано с кризисом?
ВЦ: В Омске одной из первых от мирового кризиса пострадала наша компания, потому что основной финансовый партнер был из Казахстана. И если в Россию кризис пришел в 2008 году, то в Казахстан – осенью 2007 года, что сразу ударило по нам. Наш основной финансовый партнер в Казахстане не смог выполнять свои финансовые обязательства. Нам не хватило 7-8 месяцев, чтобы вывести наши производства на проектную мощность и генерацию выручки.
В 2008 году российские банки, фактически бросив на произвол судьбы своих клиентов, занялись спасанием самих себя – усугубив и без того тяжелую ситуацию в реальном секторе экономики. Появилось много паразитов от бизнеса, которые воспользовавшись тяжелейшей ситуацией среди бизнесменов, начали осуществлять рейдерские захваты активов при поддержке коррумпированных людей, работающих в государственных ведомствах. Усиленно практикуется до сих пор «черный PR». Не минуло это и нашей компании. Попытки захвата активов происходили, начиная с 2008 года, и происходят по настоящее время. В результате деятельности рейдеров компания ушла вынуждено в процедуру банкротства. Регион потерял около 500 рабочих мест, поломались сотни жизней и судеб, производства превратились в хлам, оборудование практически разворовано и уничтожено, свернулись проекты международного уровня, десятки людей по настоящее время занимаются за государственный счет ненужными разборками, не выполнены обязательства и пострадали мои партнеры по бизнесу, что повлекло за собой свертывание других бизнесов. Общий ущерб для региона от деятельности рейдеров только по отношению к нашей компании составляет около 3 млрд рублей.
На сегодня надоело бояться этих паразитов от бизнеса, в конце концов, не они должны диктовать нам кто и как должен жить. Сейчас моя цель – заниматься проектами, нацеленными на то, чтобы сделать Омский регион регионом международного уровня.
ОП: Почему в таких проектах будут участвовать?
ВЦ: В тот регион, который предложит наиболее эффективные методы управления ситуациями, проектами, продемонстрирует свое умение решать сложнейшие управленческие задачи, займет активную позицию по наиболее перспективным направлениям, придут инвесторы, технологии и знания.
Тот будет после кризиса в выигрыше, кто сейчас думает о том, какое место он займет в посткризисном пространстве – по-моему, это сказал неглупый человек.
ОП: Дайте оценку перспектив Омской области.
ВЦ: Я занимаюсь стратегическими проектами, потому что считаю, что у Омской области имеются все необходимые предпосылки для прорыва и получения статуса региона международного уровня.
Текст: Анна Кукина
Источник новости — РИА Омскпресс
