Сергей МИЗЯ: «Как только в программу включается чиновник, значительная часть средств «пилится»
Известный омский предприниматель стал первым гостем новой рубрики «Антикризисный Совет», которая стартует на сайте РИА «Омск-Информ».
Сегодня РИА «Омск-Информ» открывает новую рубрику «Антикризисный Совет», где предоставляет слово представителям омского бизнеса, добившимся положительных результатов в условиях развивающегося кризиса. Цель этой работы – показать, какие шаги власти, на взгляд руководителей-практиков, помогут успешно преодолеть кризис в регионе и стране.
Первое интервью этой рубрики – с директором ООО «Коминформ», председателем комитета по безопасности Омской торгово-промышленной палаты Сергеем Мизей.
Биографическая справка
Сергей Герасимович Мизя родился 1 июня 1956 года в селе Орловка Исилькульского района Омской области. В 1979 году окончил факультет автоматических установок Омского политехнического института.
В течение двух лет работал младшим научным сотрудником, заведующим лабораторией ОмПИ. В 1980 году был призван на службу в органы государственной безопасности в Омское управление КГБ. В январе 1993 года уволился из органов госбезопасности по собственному желанию. Последняя занимаемая должность – начальник подразделения по борьбе с коррупцией в органах власти и управления, звание – подполковник.
В 1990 году избирался депутатом Центрального районного Совета народных депутатов г. Омска, членом президиума районного Совета, председателем комиссии по соцзаконности. В 1993 году начал работать в ООО «Коминформ», а в июле того же года возглавил это предприятие. Основной вид деятельности организации – консультирование в сфере предпринимательской деятельности и крупного бизнеса. В 1997 году прошел квалификацию по антикризисному управлению в Высшей школе приватизации и предпринимательства Госкомимущества.
Директор ООО «Коминформ», председатель комитета по безопасности Торгово-промышленной палаты Омской области, член совета директоров ООО «Омсктехуглерод», ОАО «Завод розлива минеральной воды «Омский» и ОАО «Роспечать» Омской области. Член совета общественной организации «Клуб ветеранов госбезопасности Омской области».
– Не возникает впечатления, Сергей Герасимович, что антикризисный план правительства Омской области – это калька с плана правительства страны? Те же направления, стилистика. Не просматривается главного – экономической специфики самой Омской области?
– Впечатления здесь ни при чем, сверху омским чиновникам поступило указание дать перечень мероприятий по заданному шаблону. Подчеркиваю, это не план, а перечень мероприятий, которые чиновники должны исполнять в силу своих служебных обязанностей, на преодоление кризиса они практически не повлияют.
Хотя любое антикризисное мероприятие должно быть оперативным, конкретным и купировать причины возникших негативных явлений и процессов.
И ответ на крайне важный вопрос: что сегодня тормозит развитие бизнеса, экономику и дестабилизирует социальную устойчивость государства – вновь повис в воздухе.
– С чего начнем?
– С факта. Мэрия Омска в 2014 году нанимает каких-то уфимских специалистов, оценивающих кадастровую стоимость земли так, что для земель промышленного назначения она оказалась в 3 раза выше рыночной. Таким образом, мэрия фактически на 200% подняла налог на землю для омских промпредприятий. И это в условиях объявленного правительством моратория на увеличение налоговой нагрузки. Вместо того чтобы наконец кадастровую стоимость земли привести к реальной рыночной цене. Омские оценщики публично, аргументированно показывали в своих расчетах чинушам, что в центре кадастровая стоимость земли занижена в 2–3 раза, а на окраинах в промзоне завышена в те же 2–3 раза. Это означает, что коррупционная составляющая в этом процессе запредельная, а производственный бизнес чахнет из-за чрезмерных налоговых платежей. У Омской мэрии огромные финансовые проблемы, но повышением кадастровой стоимости земли их не решить. Собянин сокращает штат мэрии Москвы на 30%. Штат омской мэрии надо сокращать минимум на 50%.
Второй момент – экономика Омской области не может развиваться в едином таможенном пространстве рядом с регионами Казахстана, где более льготное налогообложение.
– Но это уровень федерального законодательства?
– Если будем молчать, то на федеральном уровне никто ничего делать не будет. В Казахстане НДФЛ 10%, и у нас он должен быть 10%, если у них ЕСН 20%, а льготный 10%, то и у нас налоги должны быть такими же. В противном случае экономика Казахстана будет расти, а мы падать.
– В итоге нашествие жителей Казахстана в омские «Ашан» и «Мегу»?
– В значительной степени искусственный, спровоцированный московскими спекулянтами обвал рубля резко удешевил товары на территории России. Для казахов джип в российском автомагазине стал стоить вдвое дешевле. Особо «талантливые» казахские предприниматели набрали валютных кредитов и в декабре скупали в Омске по нескольку штук. Сейчас дома не знают, как от них избавиться.
В итоге в Казахстане скоро начнутся проблемы в розничной торговле. Они все вывозят из приграничных областей России: машины, бытовую технику, мебель, продукты питания. Для нашей экономики неплохо, а экономику Казахстана это может привести к катастрофе. Но в выигрыше будут транснациональные торговые сети.
– Я спросил жительницу Казахстана в «Ашане», сколько вы примерно «поднимаете» с курсовой разницы валют на торговле с Омском. Она честно ответила: 40%.
– Как только 26 апреля изберут президента Казахстана, думаю, следует ожидать обвала тенге. Уже обвалились все валюты СНГ, даже самая стабильная азербайджанская. Это неизбежно.
– Следующая антикризисная мера?
– Правительству нужно немедленно наводить порядок в тарифной политике, проводимой субъектами Федерации. Местные РЭК с этим явно не справляются. В первую очередь угроза развитию экономики исходит от ценообразования в тепло- и электроэнергетике. Если электроэнергия на «Форэме» стоит 60 копеек, почему омские предприятия платят 3,29 рубля, а в Иркутской области платят 89 копеек за киловатт? 20 лет бесконечной чиновничьей болтовни об устранении перекрестного субсидирования! Нужно отменить этот беспредел – плату за право подключения.
– Но ведь председателя РЭК недавно сменили?
– Сменили Сергея Синдеева, и следующий сменится, потому что там – сумасшедшие деньги. А дележ т.н. «котлового тарифа» – это классический пример подковерной битвы российских коррупционеров. Все идет по Марксу: нет преступления, которое бы не совершил капитал, если норма прибыли превышает 300%. А она в сбытах эту величину превышает. Поэтому идет такая драка за право управлять денежными потоками «Омскэлектро».
Если Правительство РФ начало реформу РАО ЕЭС, нужно ее продолжать, все предприятия должны иметь свободный доступ к «Форэму» и покупать электроэнергию у производителей. А с логистикой они сами разберутся.
– Почему тогда для жителей Иркутской области электричество по 89 копеек?
– Потому что там так решила местная РЭК. Если бы у нас губернатор и РЭК заняли жесткую позицию, и в Омской области была бы совершенно другая цена на электроэнергию. Надо срочно пересматривать всю систему, иначе остановится все в стране. Растут неплатежи за электроэнергию. Алчные дельцы уже предлагают сажать людей за это в тюрьму. Но если мы по паритету покупательной способности переплачиваем в 2,5 раза больше, чем граждане Евросоюза. Чего ждать – люди просто не смогут оплачивать этот непомерный оброк монополиям и коррупционерам. Мы что, хотим прийти к украинскому варианту? В Киеве в октябре 20% жителей не заплатило за ЖКХ, в ноябре – 40%, в декабре – 50%. Не потому, что киевляне жадные или недобросовестные граждане – у них просто нет денег. У нас может быть то же самое. Рост долгов структур МРСК – явно следствие этих «мутных» процессов в энергетике.
– Недавно Рогозин обещал голову оторвать тем, кто воровал на строительстве космодрома «Восточный».
– Так и оторвал бы, но ведь никто никого из организаторов не трогает.
В уголовном деле по выводу валюты за границу через «кишиневскую» схему сначала было 700 миллиардов рублей. Перед судом осталось только 27. Думаю, что СК РФ вместо того, чтобы выходить с предложением по изменению законодательства в области биржевой торговли валютой, стоило бы заняться более земной проблемой в рамках этого же уголовного дела: установить, кто отправил эти деньги в длинный путь на чужбину. Специалисты Росфинмониторинга максимум за неделю дадут точный ответ. Отправители и эти деньги сразу же уйдут с финансового рынка и не будут давить на рубль. И не нужно будет спонсировать банки, и у многочисленных чиновников не будет проблем, где и как хранить и перепрятывать свои 200 кг печатной продукции. Это, на мой взгляд, реальная антикризисная мера. Мелкий и средний бизнес деньги за границу не выводит. Деньги выводятся и отмываются в основном из государевых программ, крупными монополиями и олигархами. Строители космодрома «Восточный», по заключению аудиторов Счетной палаты РФ, завысили стоимость строительства вдвое. Если проверить все крупные стройки, картина будет та же. Если кто-то не верит, может спросить у Олега Шишова: он сейчас все расскажет по-честному. И если регулярно проводить не только аудит, но и ревизии финансово-хозяйственной деятельности руководителей главных строек страны, билеты в Лондон будут самым дефицитным товаром в России.
– Работая с омским бизнесом, постоянно сталкиваешься с мнением: «Светиться не буду, тут же налоговая «хлопнет». Наши предприниматели очень боятся мытарей и силовиков.
– Значит, бизнес, который так заявляет, не прошел стадию первого миллиона. (Известная американская поговорка: «Не скажу ни слова, как я заработал первый миллион, но готов отчитаться за каждый последующий цент».)
Да, давление есть, привыкли. Недавно доброхоты передавали угрозы, что «задавят, как котят». Не задавили же и, уверен, не задавят.
Вместо того чтобы «обкладывать» бизнес флажками, власть должна создавать бизнесу комфортные условия. Деньги должны работать у себя в стране, но для этого нужны гарантии объективной и справедливой судебной защиты, стабильная банковская система. Тогда не нужно будет «облизывать инвестора» или тысячекратно громогласно на различных форумах зазывать его работать в России. Бизнес сам придет и все сделает как нужно, даже если ему кто-то и попробует помешать.
– Но есть же ряд областей с нормальной экономикой: Белгородская, Калужская, Карелия, Новосибирск, Екатеринбург…
– Федеральные центры не берем, потому что они аккумулируют федеральные «дармовые» (бюджетные) деньги. А в регионах ситуация примерно везде одинаковая. И не важно – Назаров, Петров, Иванов, Сидоров.
Основная причина проблем в экономике России находится не в финансовой сфере, а в системе управления государством. Ресурсов в России больше, чем в любой другой стране. Ни 170 миллиардов, ни триллион государственного антикризисного фонда не спасут нашу экономику. Она неэффективна и поражена коррупцией. И, несмотря на это, имеет просто громадный потенциал роста.
– Не нужно было направлять банкам триллион рублей?
– Зачем? Отдайте этот триллион из федерального бюджета под 2% регионам страны, чтобы они вернули все свои коммерческие кредиты. Большинство российских областей, включая Омскую, имеют неподъемную кредиторскую задолженность коммерческим банкам. 50% процентов коммерческих кредитов взяты субъектами Федерации всего в двух банках: Сбербанке и ВТБ. Кредиты сейчас эти банки выдают областным структурам от 17,5% до 25% годовых. Это сумасшествие!
Так или иначе правительство и ЦБ на обвале рубля заработали огромные деньги, так зачем их отдавать спекулянтам из банковской сферы – разгребите завалы в финансах субъектов, деньги же все равно придут в те же банки. Тогда сразу разгрузятся и областные бюджеты. Схема, когда государство дает банкам, а банки – регионам, маргинальна, если половина нашего регионального бюджета замещена коммерческими кредитами, а эти кредитные ресурсы направляются на выплату зарплат и налогов на ФОТ, проще говоря, банально проедаются. Это приведет к краху всей системы финансов государства.
– Считаете ли вы борьбу с коррупцией в Омской области одной из составляющих регионального антикризисного плана? Каков сегодня в Омской области примерный объем теневого оборота?
– Сами чиновники не будут заниматься борьбой с коррупцией априори, поэтому в антикризисном плане эффективных мероприятий по борьбе с ней нет. Вопрос борьбы с коррупцией в России – это проблема политического руководства страны и его политической воли.
Теневой оборот в Китае примерно 40%, в Омской области, думаю, примерно столько же, но у крупных предприятий он значительно ниже. В «тени» в основном работает мелкий бизнес. Но есть целые сегменты, например, рынок частных автоперевозок, в Омске практически он весь «теневой». Жестко «крышуется» сотрудниками силовых органов и криминалом. Это примерно 4 миллиарда только неуплаченных налогов за год. В Красноярске мытари собирают 4,5 млрд налогов, у нас 500 млн. Вот где надо проверять и наводить порядок.
– Вы член экспертного совета при губернаторе. Привлекались ли члены экспертного совета к разработке областного антикризисного плана? И вообще, прислушиваются ли губернатор и правительство региона к членам экспертного совета?
– 16 февраля я узнал из Интернета, что постановлением губернатора экспертный совет ликвидирован. В обсуждении т.н. антикризисного плана правительства Омской области участвовал вместе с другими предпринимателями. Часть моих предложений были приняты.
– Может быть, стоит развивать АПК и под это создавать дополнительные госпрограммы и кредиты? Омская область всегда была аграрным регионом?
– Думаю, что вместо этих программ, которые не работают, нужно создать нормальные условия для работы на селе. Например, отменить НДС для всех сельхозпроизводителей. Снизить стоимость дизтоплива и т. д.
Потому что, как только в программу включается чиновник, большая часть средств сразу «пилится» и растаскивается. Пример – омский фермер Шнайдер, которому ушли десятки миллионов рублей поддержки, а сейчас его не могут найти.
В областной Фонд поддержки малого бизнеса ежегодно приходят серьезные федеральные деньги. Как они работают, как влияют на развитие и конкурентоспособность омского бизнеса? Нужно ежегодно делать ревизию финансово-хозяйственной деятельности фонда. Не аудит, а ревизию. И результаты должны быть открыты в свободном доступе для всех.
И об ОАО «Омскэлектро» не нужно шуметь и скандалить в прессе и горсовете – проведите ревизию финансово-хозяйственной деятельности. Кто-то из директоров сядет в тюрьму, кто-то из чиновников рядом. Все вопросы сразу снимутся. Назначьте независимых членов совета директоров, которые знают, как нужно управлять ОАО в соответствии с законом. Тогда и будет порядок. Если участники процесса борьбы за «ценный актив» будут думать только о том, как «стащить» это предприятие у омичей или получить «право» управлять денежными потоками, ничего дельного не будет.
– Есть ли сегодня в Омской области предприятия, которые могли бы стать локомотивами экономики региона?
– Конечно. В нефтехимии – это Омский нефтезавод и Омский завод технического углерода. В ВПК – это ПО «Полет», «Мотор КБ», «Высокие технологии», в АПК – это крупная переработка. Те же Сергей Калинин и Владимир Седельников сделали хорошее дело для Омского АПК, построив центры хранения и фасовки сельхозпродукции в том виде, в котором ее принимают торговые сети. Такие центры должны быть в каждом районе области. По сути, это современная потребкооперация западного образца. Чтобы омский крестьянин-фермер знал, что у него гарантированно вот такую продукцию закупит вот эта организация. А она уже поставит в сети как положено – на европоддоне, в упаковке, со штрихкодом.
Подобные примеры есть в каждой сфере, их надо выявлять, поддерживать и создавать им условия.
– Ваше отношение к ИТ-парку, о котором так много говорит правительство Омской области?
– По сути, все идеи технопарков в стране, включая Сколково, потерпели крах. Разворованы или впустую истрачены огромные бюджетные деньги. Каждый регион под технопарком понимает что-то свое, получается бардак. Чаще всего в мире под технопарком подразумевается некая территория, куда подведены все коммуникации и созданы льготные условия по налогообложению. Предприниматель там на льготных условиях запускает какое-то производство товаров, необходимых стране, потом начинает платить налоги. Любой технопарк – это в первую очередь наличие гарантированного спроса на будущую продукцию. Если этого нет – это мероприятие для галочки.
– Кто определяет сбыт?
– Рынок и предприниматель, который пошел в технопарк и взял на себя все риски. Чиновники это определить в принципе не могут. В Омской области чиновники не могут в бизнес-инкубаторе сдать в аренду помещения под офисы! А бюджет тратит на их содержание 20 млн рублей в год. Зачем тогда это? Была попытка в ОмГУ создать технопарк. Мы пытались создать центр новых технологий в кооперации с ОмГТУ, «Омсктехуглеродом», ОНПЗ и омским отделением КТИТУ СО РАН, но по субъективным причинам хорошая идея не была реализована. Хотя там 4–5 направлений создания и развития инновационного производства в Омске четко просматривались.
– Что помешало?
– То, что в крупных структурах появилась плеяда «мастеров», которые лихо осваивают инновационные деньги, не создавая готовый продукт, а выдавая вместо него бумажный отчет. Этот барьер мы не смогли продавить.
– Сейчас правительство усиленно лоббирует новую сеть «Омские продукты», планируя развивать ее в Омске, Подмосковье и Новосибирске. Пойдет это в Омске?
– Я этого не понимаю. Если есть широко развитая сетевая торговля, тот же Шкуренко и Щадрин, зачем создавать им искусственно конкурента? Большая степень вероятности, что новая сеть не сможет пробиться и удержаться в этом жестко структурированном рынке.
Чиновники должны идти к Шкуренко или в «Ленту», «Магнит», «Ашан» и договариваться с ними. Заставить, например, заключить договор, по которому обязать все иногородние сети, работающие в Омской области, продвигать омскую продукцию на российском рынке. Пусть ставят дополнительные полки или секции. Договариваться, чтобы это было экономически выгодно и сети, и предпринимателям региона. В итоге резко увеличивается сеть и объем сбыта товаров омского производителя, а правительство области приобретает политический вес и дополнительные доходы в бюджет.
Я в принципе против того, чтобы напрямую раздавать деньги предпринимателям через бюджеты и фонды. Это пустая трата бюджетных денег. Много вопросов с точки зрения коррупционности процесса. Нужно перенимать опыт работы венчурных фондов на Западе и только через эту модель, видимо, привлекать и государственные, и частные деньги. Ведь старт-апы начинают работать один из десяти. Но если будут присутствовать деньги частного бизнеса, и контроль будет совершенно другой.
– Что могло бы сразу дать Омской области хотя бы миллиард рублей прибыли?
– Весьма перспективна, на мой взгляд, антикризисная мера по переводу ТЭЦ-5 и ТЭЦ-4 с угля на газ. Это и импортозамещение, и возможность внедрения высокотехнологичных, экономичных, современных технологий производства тепла и электроэнергии. Решение же экологических проблем региона с лихвой перекроет все затраты и обязательно принесет не только финансовую выгоду компании и правительству, но и бесценные имиджевые выгоды.
– Спасибо за беседу.
Юрий Епанчинцев
